– Но ведь ты получила так много знаний, ты прошла большую часть Пути, находишься на довольно высокой ступени посвящения, а выполняешь такую чёрную работу!
– Я, как и всякий земной человек, всю жизнь делаю чёрную работу, потому что всякая работа, на которой пот проливаешь – чёрная. А пользы от неё, кроме мизерной зарплаты, я что-то не видела.
– Кстати, о всей жизни. Помнишь, как несколько лет назад, сразу после нашего окончательного прихода в твоё бытие, года два, ты безостановочно ругалась, причём самыми непотребными словами – что мы, то есть, что Бог, взяли твою жизнь, изломали её по своему вкусу для собственного удовольствия… А ты, дескать, тяжко страдала, даже не понимая, в чём дело. Не понимая причин своего постоянного невезения, бесконечных неприятностей и проблем, непреодолимого безденежья и так далее и тому подобное…
Ещё бы не помнить. Если долгие годы она чувствовала себя обезьяной в наморднике: куда бы ни пошла, что бы ни задумала, что бы ни предпринимала, – везде, всегда и во всём – неизбежный крах. Понятно, что когда обнаружились виновники подобного положения дел, подобного течения Татьяниной судьбы – конечно же, она не могла смириться, что всем своим бедам она обязана неким, так сказать, экспериментаторам. Которые, видите ли, вздумали проверять её на вшивость! Да так увлеклись этой проверкой, что у Татьяны времени просто пожить осталось – с гулькин нос! (Наивная, она всё ещё надеялась, что ей удастся просто пожить! Надеялась даже после того, как узнала, что её годы и годы вели, имея в виду определённую цель?!!).
– Но когда ты перешла все мыслимые и немыслимые границы, мы ведь сказали тебе, Кто послал нас делать это, не правда ли? – сказал Спутник.
– Сказать-то вы сказали, да я ведь не страдаю, слава Богу, манией величия. Ну кто, в здравом уме и ясной памяти, способен поверить, что им заинтересовались Небеса. Причём, что называется, самая верхушка. Я, конечно, всегда понимала, что отличаюсь слишком многими странностями, чтобы не сказать большего. Но, вместе с тем, я вела обычную жизнь самого обычного человека, жившего в Совке. А поскольку, в придачу, я обладаю критическим, аналитическим складом ума, я достаточно реально оцениваю собственную, так сказать, ценность. И если самого лучшего человека, поднявшегося до святости, условно оценить в золотой талант, то за меня и ломаной «деревянной» копеечки в базарный день не дали бы.
– На комплименты напрашиваешься?
– Вовсе нет. – И Татьяна подробно, аргументированно объяснила Ведущим, что именно она думает о себе, и почему именно думает так.
– Думаешь, другие люди лучше, чем ты?
– Многие – несомненно. Про всех – не скажу, но про тех, кого знаю – пожалуйста.
В общем, всё познаётся в сравнении. Татьяна полагала, что достаточно убедительно сравнила себя, не в свою пользу, увы, с некоторыми из известных ей людей, но Спутники, естественно, не угомонились. Иногда Татьяна только рот разевала от потрясения, что именно такой вопрос они додумались задать. Самой Татьяне некоторые вещи или идеи в голову не вошли бы и за сто будущих жизней.
Когда Спутники уставали выяснять её ценностные установки и чёткие границы её мировоззрения на сегодняшний день, они меняли тему на более деловую.
– Как думаешь, куда должна будет переселиться Матрива, когда отдаст тебе всё, что она так долго для тебя копила и хранила?
– В Рай, куда же ещё!
