– Просто попытайся!
Саймон не стал больше спорить, сделал глубокий вдох и попытался представить свое лицо, каким оно было, когда он в последний раз видел его в зеркале ситхи. Обычно он мог вспомнить самые разные вещи, но сейчас внезапно понял, что детали от него ускользают – какого цвета у него глаза? И шрам на щеке, ожог от крови дракона – какой он длины? До нижней части носа?
На мгновение к нему вернулось воспоминание о боли от обжигающей черной крови Игьярдука, и показалось, что рамка дерева потеплела под его пальцами. Но она тут же снова стала холодной. Саймон попытался вновь призвать это ощущение, у него не получилось, однако он несколько мгновений продолжал свои бесплодные попытки.
– Не получается, – устало сказал он. – Я не могу это сделать.
– Ты недостаточно стараешься, – резко ответила Мириамель.
Саймон поднял голову. Огненные танцоры не обращали на них с Мириамель внимания, они не сводили глаз со странной сцены перед костром. Двух предателей, Ройлстана и Галлэйн, подтащили к верхушке большого камня и уложили на спины. Четверо Огненных танцоров, стоявших там же, держали их за щиколотки, головы пленников свисали вниз, и они беспомощно размахивали руками.
– Усирис Эйдон! – выругался Саймон. – Ты только взгляни!
– Не смотри, – сказала Мириамель. – Просто используй зеркало.
– Я же сказал, что не могу. К тому же из этого ничего не выйдет.
Он немного помолчал, глядя на судороги перевернутого вниз головой Ройлстана, который что-то невнятно кричал. Три норна стояли перед ним, глядя на него так, словно увидели на ветке интересную птицу.
– Проклятое Дерево, – снова выругался Саймон, а затем бросил зеркало на землю.
– Саймон! – с ужасом вскричала Мириамель. – Ты сошел с ума. Подними его!
