– Марина Мнишек – авантюристка, каких свет не видывал. Она была женой Лжедмитрия и, соответственно, лжерусской царицей. Считается, что после разоблачения умерла в заточении в башне Коломенского кремля. Но есть также версия, что она оттуда сбежала, каким-то образом добралась до Волги и скрылась здесь со своими сокровищами. История сомнительная, потому что сбежать из заточения само по себе непросто, тем более женщине. Потом еще тысячу километров на перекладных до этого берега. И это в начале семнадцатого века, задолго до Степана. Как? И опять же, почему сюда? Ответа нет. Тем не менее версия такая существует. Читал я где-то, – добавил Антон.
– Вот именно, существует! И лежит она с тех пор нарядная в пещере с драгоценностями своими, и находили их там не раз. Так она из гроба встает, и похитители сразу же замертво падают либо выбираются из пещеры, но рассудок теряют, – мрачно закончил историю Тимофеич.
– Что же им всем именно здесь захотелось лежать? Кто тут у вас еще прячется, говорите сразу, – Даша попыталась пошутить, но получилось не очень весело.
– Маринка, ведьма эта, если бы не сокровища, не нужна была бы никому. Никто бы про нее и не вспомнил. А вот Степан – другое дело. Степана в народе всегда любили. Сперва – казаки и крестьяне. Потом – либерально настроенное дворянство. А потом, конечно, пролетариат и советская власть. Так он и остался в истории бунтовщиком, освободителем, но не разбойником.
– Ну все, ребята, хватит болтать, – Тимофеич резко поднялся и направился к калитке, – байки байками, а теперь поедем за машиной вашей. Сейчас я мужиков организую.
Потом так же резко остановился и обернулся к ребятам:
– Я уверен, что сейчас все нормально заведется.
Машина и правда сразу же завелась. Даша быстро уселась в кресло: оставаться на горе ей не хотелось. А вот Антон был не против побыть здесь еще. Тимофеич с дружками не очень торопился, и все решили задержаться: в такой компании да при свете дня гулять было намного спокойнее и безопаснее. Старшие развалились на траве и закурили, а гостей отпустили прогуляться по утесу одних.
С первыми лучами солнца в этих местах не оставалось ни капли мрачности и таинственности: гора как гора, овраг как овраг. Отсюда, с самой высокой точки округи, открывался лучший вид на простор реки и врезающийся в него утес: волжские волны налетали на белый мел скалы, взбивались в пену и отступали, чтобы через несколько мгновений налететь снова. Наверное, больше нигде на всем течении Волги нет таких волн, как у утеса: ощущалась здесь морская мощь и ширь. Да и река здесь настолько широка, что противоположный берег не всегда можно увидеть.
– Тош, ты правда веришь во все эти истории? – спросила Даша.
– Трудно сказать. Моя рациональная сущность сопротивляется. Есть факты, с которыми не поспоришь. А есть вроде и не факты, вроде ерунда какая-то, небылицы, но они всеми подтверждаются. Обосновать их невозможно, но отвергнуть не получается. А дыма без огня не бывает, – Антон задумался. То, с чем они столкнулись в этом странном месте, действительно не поддавалось никакой логике.
– Вот что особенно удивительно: почему же здесь не находили вообще ничего? За последние сто лет в этих местах взрыли все, что только можно, каждый метр земли. Да и до этого, скорее всего, тоже искали. Должны же быть хоть какие-то находки!
– Давай попозже у деда нашего спросим. Интересный он. И умный. Пусть еще что-нибудь расскажет, ужасно интересно!
