Мы уставились на неё.
– Путь всё оттуда же, из подземелья… – сказал я, – Через кабинет тёмной ботаники.
И снова пришлось крепко задуматься. Ну, не на прорыв же идти? Смешно: на прорыв в Прорыв… И лишь бы не во время прорыва.
«Опа-опа!» – раздалось у меня в голове, – «О чём думаем?»
Я обернулся.
Кент, стоя у соседнего корпуса, едва заметно махал рукой.
«Привет, Кент».
«Чуваки, Фонза тут накатала вам несколько свитков. Она впервые такое пробует, и за результат не отвечает».
У меня впервые появилась надежда.
«Что за свитки?»
«Ну, она надеется, что они переместят вас в кабинет тёмной ботаники», – замялся Кент, – «Она скопировала учебные свитки».
Мы все переглянулись, едва сдерживая радость. Возможность снова попасть в кабинет Таши, когда её там нет – это высшая удача.
Один только Лекарь смотрел на нас с недоверием. Он-то не слышал наши голоса в голове.
«Так, Кент, как бы нам их получить?»
«Оставлю здесь, под скамейкой».
Алхим, посвистывая, прошёлся вдоль корпуса, остановился у небольшой скамейки. Подождал, когда вокруг не будет никого и незаметно скинул связку небольших свитков, подтолкнул ногой. Ну, прямо спецагент какой-то…
Мы, в нетерпении ожидая возле угла, проводили его взглядом. Кент не спеша, совершенно неестественно при этом посвистывая, отправился в свой корпус.
– Лекарь, ты слышишь здесь охотницу?
Толя поморщился, словно моя просьба его тяготила, но огляделся, прислушиваясь.
– Нет, – он покачал головой, – Хотя кто я такой, чтобы соревноваться с величайшей охотницей современности?
– Ой, Толян, ты в одной группе с величайшим танком, но всё равно ж борзеешь? – хмыкнул Бобр.
– Что? – Толя удивился, его лицо вытянулось.
Я, оставив их препираться, дал знак остальным подождать и быстрым шагом пошёл к скамейке.
Вроде бы никого. Ни Чернецова, ни преподавателей. И уж точно ни одной эльфийки-охотницы.
Только летают вездесущие ухолёты, трясут своими… пеньюарами.
Я присел на скамейку, подставив лицо солнышку и раскинув руки по спинке. Хорошо-то как у нас в Батоне…
Наклонившись, чтобы завязать шнурки, я схватил свитки. И тут скамейка скрипнула от чьего-то веса:
– Гончар, я думал, мы всё же поняли друг друга, – Гармаш Дворфич похлопал меня по плечу, – Мы знаем о вашей связи с Иннокентием и Евгенией.
Я выпрямился, поджал губы. Вся моя группа вдали, возле корпуса, только и таращили глаза.
«Братан, круто это он появился», – прилетело от Бобра.
Да уж, круто…
Гномозека протянул ладонь и требовательно кивнул. Пришлось мне вложить свитки ему в руку.
– Это всё для твоей же безопасности, Георгий.
– Что-то не похоже на безопасность, Гармаш Дворфич, – я нахмурился, – Больше на тюрьму.
– Оркос и Вайт один раз уже чуть не использовали тебя, – ректор покачал головой, – И мы уверены, что они попытаются снова.
– Использовали меня?
– Ну, а кто будет добывать им осколки? Разве что они научатся зачаровывать людей? – Гномозека усмехнулся, – Знаешь, на моей памяти такое было… ну, вот только один раз.
Он уставился на меня, на этот «один единственный раз».
– А ещё мы заметили Ведуна поблизости, – сокрушённо вздохнул Дворфич.
Я встрепенулся.
– А ему-то что тут надо?
– Мы не знаем, но он что-то не проявляет никакой активности. Как будто ждёт. Вот мы и думаем, что ждёт он именно своих сообщников.
Я кивнул, уже лихорадочно обдумывая свои версии.
– Так что, Гончар… Ну, представь, многие студенты мечтают о таком, когда им говорят: «Расслабься, даже на учёбу можешь не налегать».
