– А, так вы про Ставропольского. Это местный предприниматель. Приглашен на полигонные испытания в качестве почетного гостя.
– Простите за нескромный вопрос, а за что ему такая честь? – Батяня говорил уверенно.
– Много помогает ДальВО материально. Сам в прошлом офицер-вертолетчик. С боевым опытом – в начале 50-х в Корее воевал.
– Значит, все-таки какое-то отношение к испытаниям имеет, – как бы про себя проговорил майор Лавров.
– Это все, что вы хотели узнать, майор? – Полковник дал понять, что у него не так уж много времени для пустых разговоров.
– Более чем, – сухо ответил Лавров.
Найдя взглядом старшего лейтенанта Барханова, майор направился к нему.
– Старлей, мне это совсем не нравится, – тронув за плечо десантника, сказал майор.
– А вертолет еще тот. Триста километров в час развивает.
– Я не о машине, а о бизнесмене. Предчувствие у меня плохое. Испытания секретные, а гражданского в список включили.
– Не ищи загадок там, где их нет. Тут все понятно. Не будут же начальники за свои деньги поить гостей. Бизнесмен проставляется. Гражданский и стол накроет, девочек позовет. Вот тебе и почетный гость.
– Слишком просто, – задумался Батяня, – хотя на правду похоже.
– Майор, ты переутомился. Мне это тоже не нравится как военному, а что делать? Мы бы с тобой и бутылкой водки на двоих в гарнизонной гостинице обошлись, а московские любят гульнуть.
Лавров не успел ответить. Послышался голос московского полковника, вещающего о том, что сейчас перед собравшимися выступит представитель «Ростехвооружения».
* * *
Тусклый свет торшера освещал небольшую, но со вкусом обставленную комнату в городской квартире. Темные шторы, прикрывавшие окно, то вздымались, то опускались на ветру, подобно морским волнам, неожиданно взбунтовавшимся, на синей морской глади – открытая форточка давала знать о близости океана. В зеркальных раздвижных дверцах платяного шкафа отражались две обнаженные фигуры. Нижнее женское белье и предметы мужского гардероба устилали не прикрытый ковром сияющий паркет. В воздухе веяло дорогими духами, гармонично сочетающимися с льющейся из динамиков музыкой Шопена.
Девушка игриво захлопала ресницами и, опустив голову на плечо мужчины, заглянула ему в глаза:
– Витя, ты меня в самом деле любишь?
– Ты каждый раз задаешь один и тот же вопрос, – серьезно ответил мужчина, – и заранее знаешь на него ответ.
– Все равно приятно слышать это каждый раз после того, как позанимаешься с тобой любовью, – Маша Ставропольская слегка обиделась и, убрав голову с мужского плеча, перебралась на другую сторону широкой кровати.
Белоснежное одеяло, прикрывавшее женские прелести, соскользнуло вниз, обнажив широкие бедра. Мужчина почувствовал непреодолимое желание. Он с силой повернул девушку к себе, девичья обида растворилась в крепких мужских объятиях.
– Тебе понравилось? – уже перевернувшись на спину и закурив сигарету, Витя выпустил струйку дыма.
Маша улыбнулась:
– Может, ты мне что-нибудь скажешь?
– Я тебя люблю, – слетело с тонких губ мужчины.
Нагая девушка поднялась с кровати и, подхватив со столика бутылку шампанского и два бокала причудливой формы, присела рядом с любовником.
– Тебе нравится музыка, какую я поставила?
– А разве что-то играло? – Виктор прислушался и только сейчас различил тихие звуки фортепьяно.
– Глупый ты, глупый, но ты у меня самый красивый! – Маша наполнила бокалы. – За нас, дорогой.
