– А как же Фазыл?! – ошарашено спросил я.
– Дружба, которая закончилась, – и не начиналась, – философски изрек Байчибар.
– Меня лично, Константин, гораздо больше волнует, как вас угораздило попасть в такой переплёт?
– Так ты..то есть вы..знаете кто я?! – воскликнул я.
– Ну конечно, – невозмутимо подтвердил конь, – конечно, я знаю, кто ты. Я ведь волшебный конь. Племянник Конька-горбунка. Между прочим, с энциклопедическими познаниями. Так что тебе несказанно повезло. Учитывая, что в тебе нет ничего особенного. Ты Костя Савушкин, 25 лет, работаешь журналистом в захудалой газетёнке, вредных привычек и судимостей не имеешь, блестящих способностей и талантов тоже. Вот мне и интересно, как ты здесь оказался?
– Где здесь? – переспросил я, – в прошлом?
– Дурак ты, Константин. Если бы ты оказался в прошлом, тебя бы с твоей рожей давно бы четвертовали, как шайтана. Нет, милый! Можно сказать, что ты попал… ну считай, что в старинную легенду древних кочевников. Только для того, чтобы здесь оказаться, нужно два условия: во-первых, вещь из настоящего прошлого, во-вторых, принятое внутрь зелье из мифического прошлого.
– Юрта и вино….удрученно сказал я, так оно всё и было… значит, если бы я заснул в индейской пироге, то проснулся бы Чингачгуком Большим змеем? Эх, Андрюха, кто бы мог подумать, что ты способен на такую подлость..
– Андрюха тут не причем, – заметил Байчибар, – такое под силу только местному колдуну, и притом весьма могущественному. Но обдумать всё придётся потом, сейчас я иду на посадку.
С этими словами Байчибар плавно спланировал на холм, по склонам которого паслись черные овцы, прыснувшие при виде крылатого коня во все стороны.
К нам подошли удивлённые чабаны:
– Гай, батыр, что за конь чудесный играет под тобой на сто ладов? – спросил один из них, – да и ты, видно не из наших краев, джигит?
«Если бы ты только знал как прав», – подумал я.
– Да, сам я не местный… э, вы тут девчонку случайно не видели, такую полненькую, с родинкой над губой, Барчин-ай её звать?
– Пс, – раздалось у меня за спиной, – так ты ничего не узнаешь, повторяй за мной: Я бек-батыр Алпамыш, грозный пахлаван, мой гнев, как северный буран, орёл могучий, я был глава народу своему и золотой джигой я украшал чалму.
Я старательно повторил, прибавив от себя, что взглядом высушиваю океан и смешиваю с прахом кровь врагов…
– Масштабно, – одобрительно хмыкнул Байчибар, – для репутации важен размах, а не итог. Теперь в том же духе расспроси у них про гуль-Барчин, только прямо про неё не спрашивай, говори иносказаниями.
– Э… замялся я, – и ещё у меня есть один вопрос…, – конь весьма чувствительно кусил меня за зад..
– Иии змею ужалит смертная тоска! – вдохновенно взвыл я, – сокол я, что ищет утицу свою, где верблюдица, что страсть мою зажгла, я самец, ищу верблюдицу свою, разъярен желаньем, грозно я реву, о луку седла я головою бьюсь, никого на свете не боюсь. Если встречу я вражину на пути, лучше враг ко мне не подходи, легким камушком швырну под облака, будет порознь ног, жопь и голова!
Пастухи испуганно зашептались:
– Есть упущенная тобою утица, – потупившись, признался, наконец, один из них. Девяносто коршунов её сторожат день и ночь. Не одолеть таких коршунов даже такому грозному батыру, зря ты приехал сюда, найдешь ты вместо верблюдицы свою погибель.
– Как ни высока гора, не отступай: пойдешь, перейдёшь, – вспомнил я к слову какую-то древнюю поговорку.
