– Странно… это не странно, я бы сказал, это как-то даже страшновато, – сказал он. – Как может остров пропасть так, что даже сам Повелитель морей не может его отыскать?
– Я добавлю, – сказал я. – Этот остров был некогда безлюдным, едва ли не безжизненным куском суши, я привёз туда людей, которые стали теперь целым небольшим народцем, счастливо живущем там, на этом острове я выстроил и дворец…
– И стал их Богом? – засмеялся Мировасор, понимающе кивая.
– Мне незачем становиться божком для пары тысяч человек, когда я Морской Бог всей Земли, – ответил я не без вызова.
– Ладно-ладно, – поднял руки Мировасор.
Там, за окном, люди увидели Мировасора в проёме и взялись восклицать, какой-то девиз или…
– Что они кричат? – спросил я.
– Они кричат: «Крылатый Змей», – ответил Агори. – Мировас у них тут змей о крыльях.
– Почему? – я впервые спросил об этом, хотя давно думал, что за странное имя у Мира здесь. И вот я, наконец, задал этот вопрос.
Мир лишь пожал плечами.
– Кто знает…
Агори покачал головой, вскользь взглянув на него:
– «Кто знает»… – повторил он. И сказал: – Ясно, почему: мы ведь спустились с Неба в их понимании. И не где-то тайно, а прямо посреди толпы. Именно так Мировасор и попросил сделать Вералгу.
Ну, конечно, в этом Мир весь. Впрочем, я вознамерился уже убраться через здешнюю мутную реку, кишащую жуткими животными и возбудителями лихорадки. Мне не нравилось у них здесь. Не нравилось всё: и красивые стройные бронзовокожие люди, и то, какими глазами они смотрели на меня, чёрными, без бликов, и настороженными. Казалось, дай им знак, и они вмиг схватят меня и так же, не проявляя чувств, ни ненависти, ни жалости, вырежут мне сердце, как делают со своими врагами и пленниками. При том их цари приносят жертву и от себя во имя Бога. Когда я узнал, какую, я изумился.
– Почему так, Мир? Что за странная жертва?
– Кровь царя стоит дороже золота, – сказал Мир.
– Но зачем они прокалывают себе чресла?
Тогда Мировасор расхохотался и ответил:
– Это была месть первому из них. Он, видишь ли, положил глаз на Арит и даже пытался выкупить её у меня, вообрази! Какой-то местный царёк, получивший власть благодаря мне, тому, что я, как Крылатый Змей, поддержал его, обнаглел настолько, что вслух произнёс желание получить мою наложницу. Пусть не предвечную, хотя мы теперь договорились и их ныне считать предвечными, но посметь предложить такое мне! Мне, своему Богу! Вот за эти слова, даже намерения, за всё это я и наказал его и всех его потомков вот таким ритуалом. Это надолго отбивает аппетит до женского пола. А едва заживёт и аппетит посыпается снова, как пришла пора снова взрезать свою плоть, чтобы задобрить Бога.
Но это меня отвращало от его народа и их земли меньше, чем то, как они поступали с завоёванными, и насколько холодна была их чудовищная жестокость.
– Почему ты не научишь их Добру? Почему не откроешь им путь к другой, светлой жизни?
– К Свету? – немного нервно засмеялся Мир. – И кончить как Ивус?
– Ну, Ивус… Теперь Ивус стал настоящим Богом, и поклонение ему будет только расти.
– Да, но вспомни, где сам Ивус.
– На Небесах…
Я не стал напоминать ему, что в том, Ивус отправился к праотцам до срока, виноват и он, потому что всякий раз на эти упрёки он отвечал:
– Я лишь орудие в руках Судьбы не более того. Ивус погиб бы и без моего вмешательства седмицей раньше, седмицей позже.
– Страшно быть орудием чьей-то смерти. Или нет?
