Так они и сделали, потому что и впрямь век от века мир становился всё меньше. Перебираясь сюда, Мировасор спросил:
– А с неба-то не углядят нас людишки?
– Не углядят, Ар здесь для них пустое ущелье создал, – сказал Эрик. – А ежли приходят всё же, то лишь плутают и уходят, подгоняемые воем волков.
– Боюсь, скоро и волков не останется и своими приборами они нас и тут найдут.
– Не найдут, – уверенно сказал я. – У нашей Силы электромагнитная природа, наши волны, волны той защиты, что установлена нами, действует не только на людей, но и на приборы, люди видят то, что мы им показываем, а приборы просто отключаются, перегруженные помехами и всплесками энергии. Так что не беспокойся, это надёжное укрытие, настоящее убежище.
– Ну да… пока они не придумают ещё какую-нибудь гадость, чтобы выслеживать друг друга, и случайно увидят нас.
– Пусть увидят! – захохотал Эрик. – То-то их смешным теориям придётся обвалиться тогда!
– И всех этих умствующих и таких уверенных учёных за собой увлечь! Они ведь даже того, что видят, оценить не могут, если не могут объяснить, просто отворачиваются.
– Люди не должны так делать, так делают тупые животные! – горячо воскликнула Аяя. – Человек изумительное создание, он должен интересоваться, изучать, исследовать то, чего не понимает, а не делать вид, что этого не существует! Размышлять, а не отворачиваться.
– Ну, не горячись, не отворачиваются они, изучают, вона, в космос полетели ужо, – усмехнулся Эрик. – Мы с вами и то не сподобились на такое.
– И людей газами травить и жечь в печах тоже придумали… не отнять, – выдохнула Аяя. – А что до животных… Скоро их на земле вовсе не будет, даже океаны умудрились завалить своей грязью. То, что они живут так коротко, не учит их беречь планету, им кажется, что если хватит на их век и на их детей, то, что будет после, пусть внуки придумают, а самим плевать…
Мировасор долго глядел на неё, словно размышляя, говорить или нет. А после сказал:
– Вы знаете, что в мире началась эпидемия, что косит людей почище чумы когда-то, – сказал он так, словно готовился продолжить и эти слова были лишь предисловием.
Эрик отмахнулся:
– Ерунда, в первый раз, что ли? Были и чума и сифилис, оспа, холера, какая только гадость не шастала с косой по миру все время… туберкулёз в девятнадцатом веке, потом СПИД объявили чумой 20-го века, ничего, кое-как справились, потом с вирусами весь 21-й век боролись, и теперь победят, люди живучи, вроде тараканов.
Мировасор взглянул на него, и не стал говорить того, что намеревался, мне стало любопытно, почему, потому что Мировасор вообще словоохотлив и никакой тревоги сроду не испытывал. А сейчас в его глазах мелькнуло именно это – тревога, почему же он не высказал её вслух? Вместо этого он спросил:
– Что от Вералги слышно?
Странее вопроса не придумать, будто были какие-то тайны, мы все всё знали друг о друге уже две тысячи лет, как завели эти облёты по три раза в год, так ничто, кажется, не могло уйти от внимания. Но оказалось, могло. Мы все полагали, что Ван и Вералга живут как супруги уже много веков, что поначалу показалось странным, но после все привыкли, и никто уже и не вспоминал, что некогда Ван был мужем Аяи. О том, что её мужем был Эрик мы и то помнили крепче, потому что Эр всё время напоминал об этом, будто рассчитывая на восстановление в правах.
Но спустя совсем короткое время выяснилось, что всё было и так, и не так. Да, Ван и Вералга продолжали жить вместе, во всех местах изображая мужа и жену. Но вовсе не Вералга, как все полагали, была в их паре главной, каким-то образом Вералга удерживала Вана рядом с собой, но она давно уже была при нём, а не он при ней, как некогда Викол. Он решал, куда они поедут, где и как будут жить и чем заниматься. Собственно, Вералга в основном была домохозяйкой, из упрямства не желая приспосабливаться к современному миру и овладевать какой-либо профессией, высокомерно заявляя:
