Уж не знаю, что этому Егору от меня было надо, но его постоянное присутствие, словно мне нужен смотрящий, жутко раздражало! Я же не заключённая какая! Строгача мне никто не присуждал!
То, как Швецов Егор «ответственно воспринял» распределение информатика, в последствие ставшего моим «классным руководителем», просто до одури бесило. В остальном за месяц ничего раздражающего не произошло.
Самойлов Илья Иванович был от меня без ума. Когда я отвечала домашку или рассказывала реферат, у мужчины было такое лицо, будто вокруг него птицы райские поют.
Позже я, конечно, узнала, что препод сам по себе был уникумом, закончившим институт экстерном. Его любовь к «заучкам», как за глаза отзывалась обо мне парочка завистниц-одногруппниц, объяснялась именно этим. Он знал, что значит быть отличником, и как сложно это стремление даётся.
Полина тоже немного изменилась. Повеселела… подружилась с Ольгой, с которой мы вполне мило общались, встречаясь в столовой или проходя мимо в коридоре. Конечно, с остальными девочками у Поповой было не так радужно, но её не задирали, и я предпочла не вмешиваться, всю себя посвящая учёбе.
Домой у меня ещё не получилось съездить ни разу за четыре недели учёбы, что удручало и папу, и меня… а вина в этом принадлежала его другу и нашему с Полиной заместителу ректора – дяде Коле.
В МАДИ уже традицией проводились внесезонные гонки «Ралли», спартакиады по автомногоборью… увидев, как я катаюсь на байке, Соловьёву ступило в голову провести «Мотогонки», а также заезды с элементами стантрайдинга.
Естественно, что в том, что золотую медаль возьму именно я, надеялась до последнего, поэтому за тренировки взялась более чем усиленно, мча после занятий на трассу к папиному Соловью.
С Денисом мы тоже наладили связь. Он мне звонил каждый день. Ещё мы общались по скайпу, пока Поля вежливо удалялась на кухню под предлогом ужина или в душевые – купаться.
Мне казалось это таким малым… толика… капля в море, которую я так хотела бы растянуть до размеров самого океана!
И это пугало…
Я не была уверена, стоит ли мне простить, забыть… а всё потому, что обида, хоть и не давала о себе знать, тем не менее засела глубоко внутри, запрещая расслабиться окончательно и отдаться на волю влюблённости.
Не знаю, чувствовал ли мои внутренние переживания Соколовский. Скажу только, что в своих словах он продолжал оставаться внимательным и общался с неким напряжением, словно боясь, что я скину вызов или не захочу его больше слышать.
В общем, нам не хватало опоры в отношениях. Почва была зыбкой, и мы боялись оступиться на территории своего песчаного замка, каждый миг ожидая, что он посыпется со всех сторон.
Я надеялась только на осенний бал, который организаторы из МАДИ решили устроить 31 октября, прямо на Хэллоуин, так популярный у американских студентов.
Денис явно тоже надеялся на него… и меня его надежды немного пугали…
«Чего он ждёт от меня? Что я должна сказать или сделать?» – только мысли о «Стантрайдинге», дату которого назначили на конец сентября, в следующий за выходными понедельник, немного сбивали нервоз.
«Пять дней! Пять дней – и всё станет на свои места!» – уговаривала себя, собирая летнюю одежду в сумку, радуясь, что уж эти выходные, но я точно попаду домой!
– Полина! Ты готова!?
– Да… – проблеяла девушка, дрожа, как осиновый лист.
– Попова, блин! – сунув лёгкий топ, воинственно поставила руки на талию. – А ну, прекрати так истерить! Ты папу мне до инфаркта доведёшь! Мотаич будет бояться чихнуть! Кончай! Я тебя не на эшафот веду.
