Байкеры - страница 15

– Я искренне надеюсь, что твои слова не услышит недобрый час, – усмехнулся Зорг.  Прислонился к стене лифта, запрокинул голову, закрыл глаза и сглотнул, отчего острый кадык заходил под кожей. – Если все получится – это будет идеальный отпуск.

Мысль о том, чтобы сесть в режиссерское кресло, уже не раз посещала Джэмисона – и сейчас он буквально увидел, как прекрасно встал бы этот кадр в добротную киноленту с красивой операторской работой и твердым психологическим сюжетом… Ну или в порнушку. Если прямо сейчас встать на колени, расстегнуть кожаные штаны и заставить этот кадык ходить ходуном от стонов.

Интересно, – мелькнула шальная мысль – а Зорг пробовал когда-нибудь с мужчинами? Или его интересы ограничиваются исключительно супружеским сексом?

Короткий мелодичный сигнал дал понять, что они прибыли на требуемый этаж. Зорг шагнул вперед и снова стал бизнесменом, по недосмотру натянувшим косуху вместо дизайнерского пиджака.

– Хорошей ночи, – пожелал с каменным лицом, но Джэм готов был поспорить: в глазах мелькнул огонек.

– Ну да, – Джэм хохотнул. – Спасибо. Тебе тоже.

***

Мик пытался работать. Даже заставлял себя сосредоточиться на цифрах и аналитических выкладках. Но перед глазами стояли эти двое.

Элеонора в безликом белом халате, и все равно яркая, необычная. Складки махровой ткани скрыли ее тело, но вот Фрейзер резко дернул за пояс халата – и ткань послушно разошлась, обнажая нежную кожу.

Мик буквально видел, как Джэмисон запускает руки под мягкую махровую ткань, кажущуюся все равно грубой по сравнению с нежной теплой кожей. Как легонько касается губами плоского живота, и Элеонора негромко смеется своим красивым хрипловатым смехом. Обнимает его за шею и выгибается, откидывая голову.

Не совсем понимая, что делает, он набрал в поисковике название их единственного совместного фильма и промотал его сразу на постельную сцену. Такую короткую, безжалостно обрезанную кадровкой.

Они оба были моложе, Элеонора с более длинными волосами. Но тот самый взгляд, каким Фрейзер смотрел на нее сегодня, ощущался уже тогда. И он, без сомнения, был настоящим.

Его не стали раздевать перед камерой – и правильно: белый комбинезон обтягивал удивительно гармонично сложенное тело. Иногда даже казалось, что на экране не живой человек, а робот. При этом Фрейзер не был богатырем огромного роста или смазливым писанным красавцем. Чтобы разглядеть его красоту, нужно было вглядеться, привыкнуть. Но при встрече вживую на это ушло буквально несколько минут.

А комбинезон вместо того, чтобы “размыть” тело Фрейзера, внезапно сделал на нем акцент. Мик поймал себя на том, что почти не смотрит на Элеонору, не слушает реплики их с Фрейзером героев. Он не может оторвать взгляда от движений мышц под эластичной тканью.

Сколько ему было тогда? Двадцать пять? Двадцать семь? Сейчас – почти на десять лет старше. Вдруг стало интересно, изменилось ли его тело сейчас, и Мик нашел последний фильм. Сцен с “обнаженкой” там тоже почти не было, но все-таки один раз торс Фрейзера мелькнул на экране без рубашки. Юношеская тонкость ушла, но качком Джэмисон не стал все равно – равно как и толстобрюхом. Оно и неудивительно: последние фильмы в фильмографии почти сплошь были боевиками.

Мик открыл поисковик, пролистал несколько интервью Фрейзера за последние годы. И мог с уверенностью сказать: мышцы у него “рабочие”. Джэмисон был не из тех, кто перед началом съемок собирает волю в кулак, садится на отварную куриную грудку с бурым рисом и запирается в спортзале. Для него физические нагрузки были такой же неотъемлемой частью жизни, как поход в душ. Ну или мотопоход…