– Так и было!
Молодой врач Володя робко мялся в стороне, боясь вступить в разговор:
– Раз у вас всё нормально, я, пожалуй, пойду.
– Нет! – дружно, в один голос заявили дед с бабкой, мигом перестав браниться.
Врач опешил и даже немного отступил назад, заслоняясь портфелем.
– Пошли с нами чайку попьем! Самовар поставим!
– Мне не положено… Я на работе…
– Это ж не самогон, миленький мой, это чаёк вкусный, с травами, – бабка Тамара подцепила Володю под руку и потащила в сторону дома. – Работу вашу мы знаем. Сидите там, в кабинетах своих. Обложились колбочками и миньзурками, свету белого не видите. Ходят к вам одни только больные и никого здорового. Что за жизнь? Нужно и о себе подумать. Пошли, сынок, у меня бараночки есть, печенье вчера в лавке брала, свежее. Пирог утром пекла с яблоками.
– Ну, если только ненадолго, – молодой врач понял, что деваться некуда, и сдался под бурным натиском бабы Томы. – Если только чаю…
Чай пили до позднего вечера. Зажгли старенькую керосиновую лампу. В её неровном свете дед Женя рассказывал Володе о своих похождениях и о волшебных делах, творящихся в лесу.
Под столом лежал Мишка – главный свидетель и участник всех событий. Иногда он высовывал морду из-под скатерти и смотрел на врача тёмными глазами-бусинами, словно говоря: «Да, так оно и было! Сам видел!»
Володя слушал как ребёнок, приоткрыв рот. Бабушка, то и дело тихонько подталкивала его под локоть, чтоб ел, а потом подкладывала ещё кусочек. Подкармливала.
Когда стемнело, Володя спохватился, что ему далеко возвращаться. Сейчас рассказы деда Жени казались уж слишком правдоподобными, и он отчего-то побоялся идти в одиночку через лес.
Бабушка устроила Володю в гостевой комнате, постелив душистое белье и дав самую пушистую подушку. Только он всё равно пол ночи ворочался на кровати. Сладкие пироги давали о себе знать – очень хотелось пить. Дойти до стакана с водой было страшно, казалось, кто-то незримо присутствует под кроватью, совсем рядом. Так Володя и промучился до первых петухов. Только когда стало светать, пробрался в кухню и жадно пил, черпая ковшом из ведра ледяную воду.
После завтрака дед Женя вместе с Мишкой проводили Володю до лесной опушки. Распрощались, словно старые знакомые. Володя пообещал заходить иногда просто так, проведать, на чай, а потом поспешил в больницу, чтобы снова помогать людям.
Всю обратную дорогу думал о том, что услышал, не давали покоя дедовы рассказы.
«Разве можно веником да мылом вылечиться? Ерунда! Банщик какой-то, домовой, мыши говорящие… Старый дед, потому и фантазирует всё это… Скорее всего, радикулит прошел потому, что попарился. Никаких чудес!»
Веселее глянув по сторонам, молодой врач улыбнулся. При свете солнца все ночные страхи показались надуманными и оттого – детскими.
Тропинка неторопливо убегала вперед, то и дело исчезая в разросшихся кустиках подорожника. Привычно скрипели стволы сосен, качаясь в такт ветру. Приглушенный лёгкими облаками солнечный свет едва достигал земли, окрашивая уже пожухшую осеннюю траву в золотистый цвет. В воздухе пахло хвоей.
«Сказочник этот дед! Ему бы книжки писать. Ведь не может такого быть в нашем мире, полном технологий и компьютеров! Всегда всему можно найти разумное объяснение!»
Когда где-то среди тёмных елей глухо ухнула сова, Володя вздрогнул. «А вдруг так оно и было на самом деле?». Ускорив шаг, он то и дело оборачивался, будто боясь, что кто-то идёт следом. Так и шёл, спотыкаясь об корни, едва не падая, пока не вышел из леса в поле. Там страхи постепенно отступили, да и солнце выползло на небо, сжалившись над напуганным Володей.
