Те, кому удалось уйти живыми, всегда возвращались. До последнего пытались пересилить себя, убедить в том, что на большой земле прекрасно живется, преодолеть засевшую глубоко внутри тоску, которая настойчиво тащила обратно, в этот суровый ад на земле. И все равно возвращались, потому что казалось, что жизнь без Зоны – не жизнь вовсе.
Были и те, кто заставлял себя не возвращаться снова и снова. Такие просто сходили с ума и заканчивали либо в дурдоме, либо в петле. Потому что Зона пропитывала людей насквозь, проникала все глубже с каждым шагом и вздохом, намертво селилась в сознании. И не было никакой возможности вытравить ее оттуда.
Но попадались и такие, которым здесь было совсем не место. Отмычки, считающие себя героями или думающие, будто Зона – это просто прогулка с адреналином. Если везло, и рядом оказывался кто-то из понимающих и опытных сталкеров, то доморощенных героев быстро спроваживали за кордон живыми и здоровыми, попутно объясняя, почему им в Зоне ловить нечего. А если нет – то долго они не протягивали, умудряясь сгинуть едва ли не в первом рейде. Первых были считанные единицы, вторых – столько, что не сосчитать. Чаще всего совсем молодые ребята, которым по каким-то причинам не сиделось спокойно на большой земле. Гораздо реже взрослые мужики, в большинстве своем подавшиеся в Зону на заработки. Но везло или не везло и тем, и другим всегда одинаково совершенно независимо от возраста, жизненного опыта и прочих составляющих. В конечном итоге почти всегда решало только одно – научится человек чувствовать Зону или нет. В противном случае можно было или очень быстро сгинуть, или так и ходить всю оставшуюся в отмычках.
Так, размышляя о людях, Дым неторопливо продвигался в сторону Болот, рассчитывая к вечеру добраться до дома Болотного Доктора. Ночью должен был произойти Выброс, и пережидать его где-нибудь в схроне у бармена не было ни малейшего желания. Лучше уж с комфортом и в хорошей компании, так он считал.
Почувствовав на себе заинтересованный взгляд, Дым улыбнулся, но шаг не сбавил. Он знал, кто именно наблюдает за ним, но знание это его не смущало.
– Ну, чего смотришь? – некоторое время спустя спросил он, поглядывая на высокую, почти в человеческий рост, траву. – Мы же оба знаем, что сожрать ты меня не сможешь, отравишься. Или тебя забавляет вот так в гляделки играть?
«Ты очень правдоподобно прикидываешься человеком, это забавляет» – подумала химера, появляясь из травы. И Дым ее услышал.
– Сочту за комплимент, – хмыкнул он.
«Но некоторые догадываются, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Ведь так?».
– Некоторые это совершенно точно знают, просто без всех подробностей, – ответил бармен, боковым зрением наблюдая за ней.
Химера была прекрасна. Со стороны казалось, будто она не шагала, а плавно перетекала из одной точки в другую. В одном из самых опасных хищников Зоны было столько грации, что хотелось любоваться бесконечно. Особенно, если точно уверен, что этот хищник тебя не убьет. Вот только химера могла убить вовсе не потому, что голодна, а просто ради забавы.
Ее покрытое бурой шерстью тело, похожее на кошачье, словно струилось в пространстве. Но от представителей семейства кошачьих ее отличали размеры, поистине поразительная ловкость и наличие второй, сильно недоразвитой, головы.
«Почему ты их не убьешь?» – резко прыгнув вперед, поинтересовалась химера. Дыму подумалось, что ей безумно нравится красоваться.
