– Ты единственная, кто знает пин-код от кредиток… А книжка у Олеговича скоро выйдет, вот он и…
Я в смехе валюсь на кровать и заливаюсь на весь дом. Смех переходит в кашель, я в слезах смотрю на прибежавшего с платком медвежонка и хрипло тяну:
– Семьдесят два пятнадцать и тридцать восемь двадцать пять.
Он хмуро отворачивается, сжав плюшевые кулачки:
– Люблю я тебя, дуру… Вот и забочусь. Помрёшь еще, а я куда, на свалку? Ты меня детям отдать обещала под старость, что я… изверг что ли?
Притягиваю к себе это несносное создание и смачно целую его в носик.
– Отстань со своими нежностями! – кричит он и вырывается. – Заразишь ещё!
– Ты ж игрушковый, ты не заболеешь! – парирую я и прижимаю его к себе сильнее. Минут пять мы лежим молча, а потом я говорю шепотом. – Знаешь, милый, а ты моё самое лучшее лекарство в мире…
Байка 8. Про анонсы и рисунки
– У меня нет времени, чтобы писать миниатюру, Ганя!!! Я тебе книжку купила? Купила! Чего ты еще хочешь?
– Славы. – Простодушно заметил медвежонок.
– А Олеговичу сам письмо написать не хочешь?! – рыкнула я на него недовольно.
Ганнибал пожал плечами, отложил в сторону недочитанный томик и весело пискнул:
– Ага, еще и бандероль на деревню дедушке выслать… Не так уж и много я прошу, всего лишь миниатюру написать, как я наконец-то желаемое получил!
Я выдохнула и отложила тетрадки по учёбе в сторону:
– Обойдёшься анонсом, спиногрыз! Я тебе рисунок нарисую лучше. Быстрее выйдет!
…а потом Фея три часа пыталась грохнуть несговорчивую компьютерную программку, чтобы сохранить рисунок в jpeg, но ничего не выходило. А Ганнибал сидел рядом, читал, ржал как лошадь (даром, что медведь) и отпускал разного рода шуточки о том, как было просто написать миниатюру вместо того, чтобы возиться с железом…
Байка 9. Про клыки, людей и Ганю
Ганнибал сидел на подоконнике, во второй раз перечитывая своего любимого Олеговича. Я сидела рядом, молча считала снежинки и чему-то улыбалась.
– Ты опять за своё? – сурово спросил медвежонок, когда я тяжело вздохнула и виновато отвернулась.
– Ага, – только и выдавила я, не в силах посмотреть в его глаза.
– Ну неужели ты думаешь, что это тебя украшает? Ты отвратительна, когда закрываешься от людей. И ведешь себя так, словно всё тебе безразлично.
– А что, мне кидаться им на шею, улыбаться и…
Ганя перелистнул страницу, хохотнул над прочитанным, а потом сердито посмотрел на меня:
– Так нельзя.
– По крайней мере, так честно… И еще, мне просто тяжело. У меня опять режутся зубки…
– Опять? – возмутился Ганя, и полез осматривать мою ротовую полость. – Так и есть, опять эти твои чертовы клыки. Ну, сколько можно?!
Я виновато скуксилась, проводя языком по еле заметным клыкам, которые вырастали по мере того, как во мне просыпался хищник. Я попыталась отшутиться:
– Я всё-таки фея лесной крови… Вот и…
– Многих покусала?
Я густо покраснела и сжалась в комок:
– Нет… только в шею… мне нравится кусать.
Ганнибал прошипел, и еще раз посмотрел на клыки:
– Будь осторожна. Тебя могут не так понять. Всё-таки это не шутка, подобное поведение.
– Я тихонечко. Чесслово. Никто не пострадал… даже…
Медвежонок пнул меня и сел прямо на книгу:
– Точно, Фейка, клыки клыками, но пора тебе стать человеком!
Я хмыкнула:
– Нет! Ни за что! Я их не люблю, людей-то…
– Ты просто не умеешь их готовить, – ухмыльнулся Ганнибал и продолжил чтение. – Ладно, живи! Всё равно уж так лучше, чем притворяться. И тем более, кому я еще буду нужен?
