– А когда прочитаешь, дашь почитать?
Химик подумал и грустно так сказал, словно заглянул в будущее: -Нет… Не дочитаю…
– На нет не сильно и хотелось! —жизнерадостно воскликнул штурман и распахнул дверь в каюту доктора: -Молодых и здоровых больных вам!
Красивый румяный доктор еврейских кровей недовольно оторвал голову от подушки: -Что за жизнь! Только сядешь поработать, обязательно помешают!
– «Доктор» и «поработать» две вещи несовместные! —заявил штурман: -Здорово, внук Пилюлькина! Не заскучал без нас?
– Здравствуйте и вам, -зевнул доктор: -Как здоровье?
– Вашими молитвами.
– Тогда немного осталось…
– Чем же мы так провинились?!
– Тот, кто может разбудить спящего, способен вообще на любую подлость.
– Только не говори, что ты не выспался!
– Нормальному человеку, чтобы выспаться, нужно еще пять минут. Вы по делу?
– Конечно! Нас послали сюда из-за большого желания поработать. А у вас такое желание никогда не возникает?
– Иногда возникает. Но я сажусь в позу лотоса, глазки закрываю и начинаю гудеть – «В лом-м-м, в лом-м-м, в лом-м-м»…
– А если все же накапливается множество неотложных дел?
– То я решаю, какие дела следует в первую очередь отложить.
Неожиданно в разговор вмешался химик: -А что делать, если болит зуб?
– Это просто, -отмахнулся доктор: -Стукни себя молотком по пальцам, и надолго забудешь о зубной боли.
– А вот, доктор, вопрос по специальности, -вступил в разговор штурман: -Шило пить вредно? —и уставился на полку, где красовалась трехлитровая банка с этикеткой «Медицинский спирт».
Доктор тренированным движением задернул полку шторочкой: -И еще как вредно! Сто процентов людей, которые пили шило, умерли!
– А есть ли панацея?
– Есть! Лучшее лекарство – смех! Но только не при поносе… У вас все?
Штурман с тоской отвел глаза от шторки: -Глядя на тебя, доктор, не понять, в чем разница между апатией и пофигизмом?
– Не знаю, да мне и насрать…
– Кстати о последнем, -заметил штурман: -Надо посетить местную достопримечательность, а то в центральном место сие почти всегда занимает замполит, -и он протянул руку к выключателю у стальной двери гальюна.
– Не торопись, -погрозил пальцем доктор: -Вспомни заповедь подводника —«Если свет в гальюне выключается со звуком „Эй!“, значит, внутри кто-то есть».
Штурман отдернул руку: -И давно он там заседает?
– Порядком… По капле выдавливает из себя раба… Ведь когда человек со слабым желудком ест жирную пищу, он каждый раз надеется, что пронесет, и не ошибается.
Связист сочувственно покивал головой: -Жаль, что мы не надводники. Я тут слышал по радио, будто проводился международный конкурс гальюнов. Так победил российский! С перевесом в десять очков.
Щелкнул запор, и из гальюна вышел старший механик по прозвищу Дед, внешне похожий на Ленина в 1918 году. Только сильно бледный, будто пережил стресс. Даже рыжая бородка казалась белой.
– Что с тобой, Дед?! —почти в один голос вскричали офицеры.
Дед тяжело оперся спиной о переборку: -Представляете, зашел в гальюн, расстегнул штаны, ищу, ищу, а его… нет!
– Как нет!? Ты его потерял!?
Дед покачал головой: -Кальсоны задом наперед одел…
Тут даже доктор поднялся с койки, чтобы сочувственно потрепать механика по плечу: -Не переживай… Я тебе сейчас какие-нибудь капельки подыщу. Вот самый лучший антидепрессант – пурген. Принимай ежедневно, не стоит откладывать на завтра то, что можно наложить сегодня.
Дед смахнул докторскую руку: -Отстань от меня, я здоров!
