Всегда культурный и отлично знакомый с детства с Женькиной мамой, Ильдар её не заметил. Теперь содрогался соседний подъезд, где жил их общий друг Лёха. Будучи педагогом-математиком, Галина Викторовна удручённо поняла, что до того момента, когда эти трое повзрослеют, она вряд ли доживёт.
Она не могла допустить и мысли, чтобы Ильдар что-то украл из их квартиры, но ей не терпелось посмотреть, что же такое он унёс в такой спешке, тем более с таким хитро-довольным видом. Только сил уже не было.
Ильдар, поднявшись на третий этаж, зашёл в квартиру и опустил ключи обратно в Женькину куртку.
Трое в комнате вели светскую беседу. Ильдара взяло зло. Ну, а если правда шпион? Межгалактический. Или американский. И блохи у него небось межгалактические. Или инопланетные?
Ильдар включил принесённый из Женькиной квартиры фотоаппарат. Проверил плёнку. Он выведет пришельца на чистую воду. Недаром сержант. Отснял кад-ров десять, прикрываясь, так кстати, подвернувшейся шторой, скрывающей вешалку с верхней одеждой, уже убранной в шкаф по случаю наступления мая. Сейчас такие шторы не в ходу, советский пережиток. А сколько пользы. Он вернулся в комнату.
Рюмки наполнили снова. Бё наслаждался поеданием пельменей, которые так поразили его, когда он заглядывал в окно. А зелёные закорючки называются солёные огурчики. С обратными бобышками.
Бё держал в лапе маленькую косточку. Съев с неё нежное мясо, он как-то странно двинул нижней челюстью. Б-з-з! Все вздрогнули. У Бё поехал второй ряд зубов, он собирался перемолоть и косточку.
– Это не едят, – шепнул разом вспотевший Лёха.
Подглавие.
Бё рассуждает.
Действия здесь нет.
Торопыги могут пропустить.
Женя с Алексеем подкладывали гостю вкусное. Слышались разговоры.
– Бё, а вот у вас 2х2 это 4 или нет?
Бё вздохнул.
– Ну ты берёшь 2, а множитель 2 может он и не 2, а 2». Эти 2 и 2» едва ли идентичны. Это идеально математически, но, скорее всего, 2х2=4 возможно только в лабораторных условиях. И 2х2 может быть и 4 и 4» и 4».
Ну а параллельные прямые? (Камень преткновения всех последователей кажется, Евклида). Они в конце концов пересекаются? – Женька с жаром ждал ответа, – Или нет?
– Да не то что пересекаются, ещё и в узел завяжутся.
– Но в пространстве…
– Что в пространстве, – Бё не планировал устраивать лекцию о физике космоса, – оно переходит из одного в другое.
– А разве пространство не конечно в смысле единства? Разве оно не одно? – Женька вошёл в раж.
– Нет, оно изменяемо. Оно неоднородно и неоднородно максимально в разных частях нашей Вселенной. Поэтому и оно само, и эти ваши прямые много раз поменяют направление и неизбежно возникнет изменение расстояния между ними. – Бё уже хотел пойти в туалет, он собирался взять небольшую паузу, но продолжил: – А уж если пересекутся с чёрной дырой, то точно… – Бё не найдя слов, махнул лапой.
– Нет. Но ты никогда не думал, что сама параллельность уже несёт в себе сингулярность, может даже она её базис?, – от выпитого язык развязался и Ильдару хотелось поговорить о чёрных дырах. Это всем интересно. Он вспомнил лекцию Стивена Хокинга «Квантовые чёрные дыры».
– Понимаешь, Бё, – он стал цитировать: «Согласно специальной Теории относительности ничто не может двигаться быстрее света, так что если свет не может вырваться откуда-то, то и ничто другое не может. А результат этого – чёрная дыра, участок пространства – времени, из которого нельзя вырваться. Правильно?»
