Как будто услышав его мысли, Оксана сказала, прищурясь:
– На самом деле это самый безболезненный способ решения удивительных сексуальных фантазий, которые тебя временами посещают. Лично для меня – странных и неприемлемых. Даже если весь мир будет это делать, перед завтраком, вместо чистки зубов…
– Смешно, – вздохнул Денис.
– … я этого делать не смогу, извини. Попробуем вместе это решить вот таким образом. Живи пока один. Наверно, так будет правильней…
– Не знаю… – ответил Денис, прислушиваясь к тишине своих чресл.
Стоя босыми ногами на влажном теплом песке и глядя на блаженствующую в воде Маргошу, Денис вспоминал этот разговор.
«Докрутился!.. – подумал он. – А море какое все-таки странное. То ли море, то ли не море. То ли вода и жизнь, то ли… не пойми что. Отсутствие жизни. Мертвая субстанция. Неизвестное вязкое пространство с непонятными свойствами… вроде моей жизни…»
– Э-э-э, милый, что-то ты совсем, по-моему, перегрелся, – сказал Денис сам себе и попробовал вбежать в тугую теплую воду. Но на уровне коленей остановился и стал потихоньку смачивать тело – ладони, плечи, грудь. Маргоша махала ему рукой:
– Пап, плыви сюда! Смотри! Я на спине лежу!
Денис вернулся на берег, подошел к Оксане, сидевшей в шезлонге, и опустился рядом на песок, прислонившись к ее ноге. Он провел по ней щекой, и тонкие, незаметные глазу волосики привычно пощекотали ему кожу. Денис обнял одной рукой Оксану, и они вместе стали смотреть на Маргошу, плывущую к берегу. Маргоша увидела, что родители любуются ею, и опять помахала Денису:
– Пап, пап, иди ко мне! Вместе полежим на воде, а мама нас сфотографирует!
– Сейчас! – крикнул Денис. – Мурашки прогоню и приду!.. Уже плыву-у! А ты, малыш, сама сюда заворачивай! – Он обернулся к Оксане: – В жизни так далеко не заплыву. Хоть здесь, говорят, и нельзя утонуть… в этом море…
Оксана вытянула ногу, к которой он прислонялся, и сказала:
– Маргошка становится все больше и больше на тебя похожа…
– Правда?
Оксана засмеялась:
– Ага, с затылка!
Денис заглянул снизу под переливающиеся стекла ее солнцезащитных очков, чтобы увидеть глаза жены.
– А на Дато?
Оксана выпрямила обе руки над головой, потянулась.
– А на Дато она никогда и ни в чем не была похожа. Она – просто моя дочь. И больше ничья.
– Как у вас всё… у миллионщиц…
Оксана пожала плечами:
– При чем тут мои деньги? Просто женщина – это настоящий родитель, а мужчина – носитель недостающего гена. Гениальная задумка Создателя… – Она внимательно посмотрела на мужа. – Я знаю, о чем ты подумал. Я тоже об этом думаю… Иногда. Но я не могу оставить работу, Денис! Ни на девять месяцев, ни на два. Разворуют все, так разведут, концов не найдешь. Нищими останемся. Или сядем.
Денис, собирая из серых камешков пирамидку, кивнул:
– Конечно, конечно… Оксанка, а вот если бы наше правительство разрешило двоеженство?
Оксана остро взглянула на него поверх темных очков и улыбнулась:
– Я бы разрешила себе троемужество.
Денис удивленно посмотрел на жену:
– А кто третий, интересно?
Оксана засмеялась:
– А кто второй? – Она поцеловала его в шею и обняла за плечи. – А по поводу свечки ты зря сегодня утром обиделся. Это ненужная степень близости, понимаешь? Я тебе не мать, не медсестра, не секретарша.
– Ты не против, если свечки мне будет ставить секретарша?
– Попробуй, увидишь, – снова засмеялась жена.
Денис не успел ничего ответить – услышав звонок мобильного телефона, лежавшего рядом с ним на шезлонге, он взял трубку.
