О чем хотела поговорить с Виноградовыми Лариса? Да так, разобраться кое в чем, кое-что уточнить… Она усадила Ивана Ивановича и Прасковью Ивановну на стулья, блокнот раскрывать не стала, решила просто побеседовать доверительно.
– Скажите, пожалуйста, – начала она, – как вы относитесь к Глебу Парамонову? Ваш сын, кажется, дружил с ним?
– Очень своеобразный молодой человек. Вы знаете, когда Семушку увезли, он долгое время навещал нас. Успокаивал, – дрожащим голосом проговорила Прасковья Ивановна.
– Еды приносил, колбасы, масла, сахара, – добавил Иван Иванович.
– А за что вашего сына судили в первый раз?
– Вы разве не знаете? За то, что посчитался со своей вертихвосткой, с этой аморальной особой.
– С женой? С Еленой Сергеевной?
– Да, с ней, если таковую можно назвать женой, – поморщилась Прасковья Ивановна.
– Позвольте, но ведь он убил ее? – удивленно произнесла Лариса. – Утопил в Чусовой?
– Лариса Петровна, не забывайте, это была женщина легкого поведения, – с укором проговорил Иван Иванович.
– Но разве можно убивать человека? Ведь вы бывшие учителя, преподавали историю, как же можно оправдывать убийство?
– А что остается делать с такими женщинами? Наш Семушка – талантливый человек, но вспыльчивый, как все талантливые люди, – разве мог он терпеть измены жены? И потом, не забывайте, Лариса Петровна, вся история человечества – это история убийств и крови, – с назиданием, тихо и вкрадчиво произнес Иван Иванович.
– Позвольте, позвольте, – пораженно пробормотала Лариса. – История – это одно, а преднамеренное убийство – совсем другое.
– Все взаимосвязано в этом мире, Лариса Петровна, – успокаивающим тоном резюмировал Иван Иванович.
– А как тогда объяснить второе убийство, совершенное вашим сыном?
– У вас есть дети? – поинтересовалась у Ларисы Прасковья Ивановна.
