– Ну откуда же я знаю, Аля? Дай сначала маму по-человечески похоронить, там видно будет. Светлана Викторовна сказала, что я могу забрать маму сегодня. Я ведь даже не знаю, как и что надо делать, – ответила Мария.
– Ну что ты, дорогая. Мир не без добрых людей. Егору скажу, он и гроб Фёдору закажет, и место на кладбище. Не одна ты, Мария, все поможем и поминки организуем, достойные Веры Константиновны, – обнимая Марию, сказала Алевтина.
– Спасибо, даже не знаю, как вас и благодарить. Мама, конечно, всё приготовила для своих похорон и деньги откладывала… надо сундук её открыть, – растерянно ответила Мария.
– Какие благодарности, Мария? О чём это ты? Послушай… я тут подумала, может быть и пусть Валентина рожает, а? А хочешь, мы её в город отправим, к моей тётке, там она благополучно родит, никто в деревне и не узнает, скажешь, что учиться уехала. А когда родит… ребёночка мне отдаст, я назло этим иродам, что моего сына жестоко убили, воспитаю ребёнка хорошим человеком. Что скажешь, а, Мария? – с надеждой спросила Алевтина.
Мария едва понимала, что говорит Алевтина, смысл её слов совсем до неё не доходил.
– О чём это ты, Алевтина? Не пойму я тебя… зачем тебе чужой ребёнок, да ещё от таких зверей? – спросила Мария.
– Ты не понимаешь? Мы ведь с Егором так хотели ещё одного ребёночка родить, ну… после того, как наш сыночек… умер… но видимо, возраст у нас, никак не получается. Егор то мой спит и видит, что у него дочка родится. Ну… или сын… Подумай, Мария, Вале сейчас ребёнок не нужен, верно? А аборт делать опасно, да и зачем невинное дитя губить? А я согласна взять малыша на воспитание, – уговаривала Алевтина.
– Ну ты даешь, Алевтина! Будто речь идёт не о живом человеке, а об игрушке или собачке какой. Пойдём лучше, сундук мамин посмотрим, подскажешь, что да как, – сказала Мария, не давая ответ Алевтине.
Валентина в разговор не вмешивалась, она просто ушла в свою комнату, как только женщины начали разговаривать. Сундук, который она никогда не запирала, стоял в комнате Веры Константиновны. Открыв его, Мария стала перебирать вещи. Новый постельный комплект, новое платье и нижнее бельё, туфли, платок… Раскрыв его, Мария нашла деньги, четыреста пятьдесят рублей, купюрами по три, пять, десять и двадцать пять рублей.
– Если этого не хватит, я перезайму на работе, – показывая деньги Алевтине, которая тут же их пересчитала, сказала Мария.
– Вполне хватит и на поминки тоже. Практичная была Вера Константиновна, земля ей пухом, – перекрестившись, сказала Алевтина, хотя и не была верующей.
– А где Валентина? – вдруг резко поднявшись с места, взволнованно спросила Мария.
– У себя, наверное, чего ты так испугалась? – спросила Алевтина.
– Да… нет, чего мне пугаться? Просто столько всего на неё навалилось, я… пойду, посмотрю, как она там, – на ходу сказала Мария, быстро выходя из комнаты Веры Константиновны.
Заглянув к дочери, Мария увидела, что та крепко спит. Но Мария всё-таки подошла к кровати дочери, прислушалась к её ровному дыханию и облегчённо вздохнула. Она и не заметила, что в дверях за ней наблюдала Алевтина и с удивлением смотрела, что это делает Мария. А та, повернувшись, смутилась.
– Я думала, ты осталась в комнате мамы, – не смея смотреть Алевтине в глаза, пробормотала Мария.
И когда они вышли на террасу, Алевтина взяла подругу за руку.
– Сядь, Мария. Ничего не хочешь мне сказать? – пытливо заглядывая в глаза Марии, спросила Алевтина.
