– Что того? Ты такая радостная, будто в лоторею выиграла. Ладно, говори уже, – сказала Мария, наливая подруге чай.
– Ой, Мария… сама ещё точно не знаю… но… у меня задержка, представляешь? – будто задыхаясь, радостно говорила Алевтина.
– Да ладно! Беременная, что ли? – не веря своим ушам, спросила Мария.
– Аха! Кажется, так и есть. Только не тошнит меня, как с мальчиками было, но аппетит появился, – вся светилась Алевтина.
– Ты бы к Тамаре Владимировне сходила, она точно скажет, – сказала Мария, доставая из холодильника котлеты и пододвигая Алевтине.
– Да не, я только поела, ну ладно, аппетитно очень, съем одну, – сказала Алевтина, откусывая котлету.
– Это я Валюше на дорогу жарила. На сердце у меня неспокойно, так тревожно за дочь. Девочка совсем, а столько уже пережила. Как она там одна будет… – всплакнув, сказала Мария.
– Не переживай, девочка враз повзрослела, она не пропадёт. А ты подумай над моими словами, замуж тебе надо, Мария, – сказала Алевтина, смакуя вкус мяса с горячим чаем.
– За кого? У нас мужики все, одни заняты, другие пьют, – ответила Мария.
– Может не там идёшь? Ладно, пойду я. Я ведь ещё Егору ничего не сказала. Вот точно узнаю, тогда и обрадую его, – поднимаясь из-за стола, сказала Алевтина и направилась к двери.
– Подожди, я котлеты тебе положу. Кто их есть будет? Валюша не стала с собой много брать. Но я ей пироги испекла, овощей положила, еле уговорила всё взять. Ничего, в дороге проголодается, ещё благодарить меня будет, – вспомнив дочь, тяжело вздохнула Мария.
– Да у меня суп на плите, ну ладно, положи штуки четыре, мужиков своих угощу, – согласилась Алевтина.
Мария положила в алюминиевую кастрюлю пюре и сверху шесть котлет. Алевтина, чмокнув подругу в щёчку, быстро покинула её дом. Оставшись одна, Мария вдруг заплакала. Она тосковала по матери и уже скучала по дочери. Потом подумала о словах Алевтина.
– Да… если бы был хороший мужчина… Что ж, я бы и замуж пошла… наверное… Но где их взять-то, хороших? Ещё и сорока нет, а совсем одна осталась, – тяжело вздохнув и вытирая слёзы, пробормотала Мария.
А Валентина пугливо села и огляделась, поставив между коленями чемодан и прижав к себе сумку. Сумку с продуктами и едой, она поставила рядом, под ноги. Люди торопливо занимали места, складывая большие сумки под полку, а то и забрасывая наверх.
– Давай чемодан, наверх положу, – вдруг услышала девушка над своей головой.
Валентина подняла голову и с удивлением посмотрела на молодого парня, который, улыбаясь, стоял перед ней.
– Это Вы мне? – спросила Валентина.
– Тебе. Давай чемодан, да не бойся ты, никто его не тронет. Или там у тебя золото? – поднимая чемодан и ловко забрасывая на самую верхнюю полку, сказал парень.
– Золото? Какое золото? Что Вы? Откуда оно у меня? – поняв шутку буквально, растерялась Валентина.
– Да шучу я, шучу. Одна едешь? – сев рядом с ней, спросил парень.
– Одна. А что, нельзя? – спросила Валентина.
– Почему нельзя, можно. Взрослая уже, я вот тоже еду один. Тебя как зовут? – спросил молодой человек.
– А Вам зачем? Ну Валя, – ответила Валентина.
– А меня Дима, очень приятно, – протягивая руку, сказал парень.
Валентина нерешительно протянула свою руку, которую Дима крепко пожал.
Поезд, наконец, дёрнулся и набирая скорость, тронулся в путь. В плацкартном вагоне стояла духота, Валентина вытащила из сумки, которую ей сшила Мария из старого болоньевого плаща, термос и налив в крышку термоса компот, быстро выпила.
