Беглец-шоу - страница 22

Джон поднялся до последнего, девятого этажа и обнаружил, что лестница идет еще выше: там оказался вход на технический этаж. Легко сломав старый висячий замок, Джон проник внутрь и довольно скоро заснул на пачках старых пыльных газет.

19

Дуня Поц лежала в шезлонге у бассейна на крыше 35-этажной башни, известной, как «Башня Кенгольца». Кенгольц – ее покойный муж – построил на крыше своего небоскреба двухэтажный дом в колониальном стиле, окружил его лесными деревьями, не забыл и про бассейн, оформив его как пруд в сосновом лесу. Здесь было уютно, как на загородной вилле, и, в то же время, это был центр Москвы.

Дуне здесь нравилось. С одной стороны – покойно и безопасно, с другой – подойди к краю, и панорама огромного мегаполиса заставит трепетать.

А трепетать Дуня любила больше всего. Родившись в благополучной семье «юсфул-пипл», она могла бы прожить вполне спокойную и размеренную жизнь: возможно, даже и работала бы на какой-нибудь фирме, или просто обзавелась семьей, растила бы детей… Но бес в нее вселился в раннем детстве. Ей нужны были острые ощущения. В школе она ненавидела девочек, презирала мальчиков, ссорилась с учителями, а преподавателя автовождения просто-напросто упекла за решетку. Сначала она в него влюбилась и пыталась соблазнить. Но это не удавалось сделать – учитель был корректен и неприступен. Тогда она отомстила и устроила провокацию: во время занятий по вождению порвала на себе одежду, исцарапала себя и сказала, что он пытался ее изнасиловать прямо в машине. Учитель оправдаться не смог и его отправили на каторгу куда-то в Страну. Это Дуне понравилось.

Постепенно она поняла, что власть – самое сильное наслаждение. Она унижала продавцов и водителей, дворников и рабочих – всех, кто был беззащитен и не мог ей ответить. Рано повзрослев, она погрузилась в бурные пучины секса, нащупав и здесь самое привлекательное – власть над партнером. Ей было необходимо его унижать, бить, измываться и мучить до тех пор, пока ее плоть не насыщалась.

Но когда она вкусила высшей власти – власти над жизнью…

Охота стала любимым увлечением.

Она полюбила убивать. Она трепетала, когда, ей удавалось успеть потрогать бьющееся в предсмертных конвульсиях подстреленное ею тело лося, успеть взглянуть в его потухающие глаза, ощутить, как жизнь уходит, и сильное тело могучего зверя превращается в труп…

Она лежала в шезлонге и вспоминала свою первую охоту на человека. Это было в Африке.

Негр знал, что его застрелят, и убегал лишь потому, что ему об этом сказал вождь. Он отдал вождю свою жизнь не задумываясь. Как только вождь получил деньги, негр отправился в огороженную часть саванны, где его должны были выследить и убить. Так уже делали его односельчане, и вождь говорил, что они сразу попали на небо.

Прятаться негру не очень-то и хотелось, поэтому Дуня быстро нашла его, подъехала к нему на лошади, прицелилась в правый глаз и выстрелила. Потом она спешилась, и некоторое время трогала умирающего негра, обнаружив при этом немало интересного и возбуждающего.

И, все-таки, чувство неудовлетворенности оставалось, потому что не было сопротивления – негр просто дал себя убить.

Следующая охота была получше. Во-первых, не негр, а белый. Во-вторых, этот крестьянин вовсе не хотел умирать. Его приговорили за невозвращенный долг. Да и сценарий был поинтереснее. Надо было вместе с местными проводниками-охранниками подкрасться к нему, когда он работал в поле, потом поскакать к нему, а когда он начнет убегать, дать ему забежать в орешник и там только выстрелить. Первая пуля попала в ногу, он пытался ковылять, потом упал… Тут уж Дуня оттянулась по полной программе. Прикончила его со вкусом, не спеша.