Лодка беззвучно поплыла по спокойной воде между зеленью, густой стеной обрамлявшей бухту. По обе стороны разворачивались дивные картины великолепной южной флоры, которыми залюбовались беглецы, несмотря на то что состояние их духа было далеко не спокойным.
Казимир и Ангоссо изо всех сил налегали на весла. Лодка неслась, точно от погони.
– Что вы так торопитесь? Разве есть какая-нибудь опасность? – спросил их Робен.
– Лихорадка, кум, – отвечал Казимир. – Надо уходить от лихорадки. Здесь такое место, что все умирают.
Робен вздрогнул и побледнел. Он сейчас же подумал о жене и детях. Что, если они заболеют?
Поскорее, поскорее вон из этого опасного места!
Лодка быстро неслась по густой воде, насыщенной всевозможными растительными отбросами. Над водой стоял густой болотный пар; в этой знойной сырости дышать было тяжело.
Но вот, к счастью, хлынул проливной дождь и несколько очистил эту ужасную атмосферу. Дышать стало легче. Робен до некоторой степени успокоился.
Лодка плыла все дальше и дальше на запад. Окрестный пейзаж менялся. Болотная растительность постепенно уступила место большим деревьям, а в промежутках между кронами их виднелись красные и серые скалы, на которых неподвижно сидели огромные ящерицы-игуаны, удивленно смотревшие на проплывающую мимо лодку.
Ангоссо выпустил из рук весло, натянул свой лук и выстрелил в одну из ящериц; стрела просвистела – и ящерица опрокинулась на спину, сраженная насмерть.
Ловкий выстрел охотника развеселил всех. Дети захлопали в ладоши. Андрэ закричал:
– Браво! Браво! Какой удачный выстрел и какое гадкое животное!
– Гадкое с виду, но очень вкусное.
– О, папа! – вскричал Анри. – Да разве крокодилов едят?
– Это, дружок, не крокодил, а игуана, совершенно безвредная ящерица с очень вкусным мясом, которым мы полакомимся сегодня за ужином. Ведь так, Ангоссо?
– Так, господин, мы будем это есть, – отвечал дикарь.
Робен вместе с Ангоссо сошел на берег, поднялся на одну из скал и огляделся по сторонам. Неподалеку от этого места река круто, почти под прямым углом, поворачивала на север. Впереди синел довольно высокий холм. Беглецу показалось, что он слышит шум водопада.
– Вот счастье-то! – вскричал он. – Гора, до вершины которой не могут подняться испарения, и поток, омывающий ее у подножия! Дети, мы спасены!
Беглецы поплыли дальше. Берега реки все раздвигались, и наконец показался широкий порог, преграждавший русло. Вода с шумом и гулом проскакивала через преграду и, пенясь, падала вниз, образуя сильный водопад.
По-видимому, дальше дороги не было.
– Если нам удастся переправиться через эту преграду, – сказал Робен, – мы будем совершенно вне опасности. Но только удастся ли нам? Вот вопрос.
– Мы переправимся очень хорошо, – с уверенностью отвечал негр-бони. – Ангоссо проведет лодку через какой угодно водопад, для него нет на реке неприступного места.
– Как же ты это сделаешь?
– Это уж мое дело. И вы пройдете, и госпожа пройдет, и этот белый молодой человек пройдет, – при этом негр указал на Андрэ, – и маленькие господа пройдут…
Приступая к переправе, Ангоссо торжественно потребовал, чтобы все молчали, не разговаривали ни с ним, ни между собою. Попытка была в самом деле опасной, и только негр-бони мог довести ее до конца.
Лодка подплыла к порогу вплотную. Робен, Казимир и Андрэ, стоя в лодке и держась за выступ утеса, удерживали ее внизу гигантской стены.
