Беглянки - страница 47

В квартире было уютно и тихо, в кухне потрескивал холодильник, на старости лет вообразивший себя сверчком (Симке это даже нравилось), где-то за стенкой у соседей болтал телевизор.

Она замоталась в халат, баночки с кремами в шкафчике были почему – то перепутаны, так что Симка едва не намазала нос скрабом для ног. Хорошо, что вовремя заметила.

Но день неприятных случайностей на этом не закончился. На полу кухни обнаружилась довольно солидная лужа.

«Опять ты, Брут!» – сказала Симка холодильнику. У него была такая манера – небрежно закрытая дверца сама собой приоткрывалась самую чуть, так что и не заметишь.

– Надо же, мне казалось – я ее проверила.

Вытерев пол, поскиталась по кухне, но чаю не хотелось, и Симка отправилась в комнату.

Там было холодно и неуютно, наверное, ветер переменился. В окно сильно дуло, а батареи еще не включали. Положения не спасал даже пейзаж над диваном: залитый утренним солнцем городок на берегу озера – репродукция с картины знаменитого француза, Мориса Вламинка. Симке она ужасно нравилась. Было хорошо представлять себе тихую улицу в окружении двухэтажных каменных домиков, совсем еще пустую, потому что городок только просыпается, но где – то уже пахнет свежими булками, это прокатил на велосипеде мальчишка – разносчик со своей корзиной. Иногда Симке даже удавалось почувствовать нежное прикосновение утренних лучей, еще не жарких, а ласково-теплых. Но сегодня вечером воображение не сработало.

Скомканный плед на диване – утром не успела убрать, нахохленный Федя на подоконнике…

– Бедненький, ты же у меня совсем заморозился! – Симка поспешно переставила горшок на полку с телевизором, и это простое действие внезапно вызвало второе за день ощущение повтора событий. Но в редакции дело объяснялось просто – Гвоздецкий написал статью, почти неотличимую от первой. Обычная журналистская халтура. А здесь?

– Надо же, мне казалось, я вчера еще Федю с подоконника убирала. Неужели только подумала? Совсем обалдела от этих встречальщиков, наверное.

Симка ласково провела пальцем по мягким иголочкам на круглой Фединой макушке. Кактус, как и положено, молчал, но Симка знала, что Феде приятно. Как котенку, которому чешут за ухом. Сбоку на колючках зацепился комочек светлого пуха. «Начес с мохера», – машинально отметила Симка.

– Ты чего, Федя, на зиму обрастаешь? – она отцепила комок и в этот момент заметила рядом с горшком на поверхности полки мокрый кружок. Как будто здесь раньше стоял точно такой горшок, и из него натекло.

Ну правильно, вчера постаралась и полила кактус слишком щедро. Но тогда… получается, Федя все – таки стоял на полке? И кто тогда его переставил?

Симка вдруг сообразила, что запутавшийся в колючках пух никак не может быть от ее собственной одежды. Халат у нее синий, джемпер малиновый с черным. Есть еще сочно-оранжевый, а мохерового бежевого – нет. Кто- то из гостей нечаянно зацепил Федю, счикнул на пол и поставил обратно на подоконник?

Симка отчаянно напрягла мозги – нет, не вытанцовывалось. Вчера она жутко виноватилась перед Федей за трехнедельную заброшенность и то и дело подходила его проведать. Падение горшка не могло сойти незамеченным!

Она задумчиво присела, потрогала пол. Ни крупинки земли, ни соринки. Чистый пол. Чистый? Даже слишком, если учесть, что в комнате три недели не убирали, а потом еще полночи ели торт и всякие бутерброды! Впрочем, нет – вон у стола крошки лежат. Ага. Кто – то здесь, у полки, подмел.