– Как, говоришь, тебя зовут?
– Вам это надо?
– Не очень.
– Зачем же спросили?
– Чисто из вежливости. Много слышал о вас. Хотел бы посмотреть твою манеру.
Я сразу сказал, что с ним не буду играть, и он набычился. Просто я не играю с незнакомыми людьми.
– Вот приедет Сергей Владимирович, он со мной сыграет. Обещаю, вы увидите.
– Кого мы ждем? – не унимался ковбой.
– Вы бы подождали. Как он придет, так и начнем игру.
– Ты хотел деньжат срубить по-тихому? Не получится!
И когда десантник готовился идти на меня с кием наперевес, появился человек, которого я ждал. Конечно, не сам Сергей Владимирович. Когда Варский во мне нуждается, его не волнует, как это будет выглядеть со стороны. Он посылает за мной своего помощника, а тот берет вооруженное сопровождение. Меня уводят в машину следственного комитета, и со стороны это выглядит как арест. Как это отразится на моей репутации, никого не волнует.
Варский пригласил меня к себе, но провел не в кабинет, а в комнату отдыха с бильярдным столом. Вот, где он отрабатывает удары в «москвичку».
Сейчас там играл человек в куртке. Из-под расстегнутой куртки виден бронежилет.
Мы говорим о малозначительных вещах, дожидаясь, пока мужчина, гонявший шары, уйдет. Он усмехается.
– Поставим на один удар?
Я промахиваюсь.
«Je n'ai pas mangé pendant six jours», – автоматически исправляю я
Бильярдист в жилете осторожно приблизился и вытянул шею, выясняя, понял я его или нет.
«Мсье, же не манж па си жур!» – говорил Киса Воробьянинов в «12 стульях».
«Я не ел шесть дней».
Мой неизвестный друг взял пятерку и убрал в карман. Выглядел он опрятно и чисто, значит, жалоба на голодные дни – беспочвенная. Если только он не хотел сообщить что-то другое.
С первых же слов Сергей Владимирович попытался испортить мне настроение:
– Вы, кажется, недавно вышли из психушки. И как вам Солянка?
– Ничуть не изменилась
Не очень умно с его стороны, однако Варский не должен быть умным. Ум мешает следователю быть волевым.
Сейчас полковник готовился к клапштосу, удару в центр без вращения. Идеально подходит для близкого расстояния. Сразу после соударения биток остановится. В этой ситуации я бы предпочел верхний левый боковик – удар влево и вверх от центра битка. Биток покатится влево и вперед.
Варский нервничал перед прицеливания, поэтому удар вышел слабым, и ход перешел к его сопернику. Интересно, что вызвало его напряжение?
Когда снова пришла очередь Варского, он сделал несколько взмахов руками, чтобы расслабиться и нанести точный удар. Он бил по выбранной точке битка, продолжая двигать кий в сторону удара по инерции.
Тоже интеллектуальная игра.
Варский расставил шары в позицию из какой-то игры, и я не мог понять, что ему нужно.
– Я сыграл клапштос, но видел, как ты скривил козью морду. Когда я потерял ход, ты кивнул, словно бы подтверждал свои мысли. Что там не так?
– Я бы сыграл верхний левый боковик, – заметил я.
Он передал мне кий, и я продемонстрировал удар. Сразу вспомнилось, о какой партии шла речь. Ничего особенного, и чем это Варского зацепило?
– У тебя завтра встреча с Лосевым? Говорят, старик совсем сдал. Я хочу получить достоверные сведения о его здоровье.
– Такая догадка у меня тоже имелась, – произнес он, оставляя последнее слово за собой.
Варский обращался ко мне с предложением шпионить за Лосевым, и это не просто так. В бильярдной у него есть агент, но он им недоволен и готовил меня на замену
