Бегониевая лавка - страница 8

Стало известно, что Каплунов незадолго принял ванну и смерть встретил в банном халате. Его лицо оказалось изуродовано – его сильно избили. Орудием убийства послужил торшер. Я не поверил, когда это услышал, но потом последовало уточнение: в ножку была вмонтирована свинцовая основа, чтобы не украли. Так что весил торшер изрядно.

У меня сразу возникли вопросы. Если Каплунов назначал встречу Альберту, то почему он не переоделся? Если его пришли убивать, то почему убийца выбрал такой неудобный предмет?

Вопросы, на которые пока нет ответов.

Я поблагодарил парнишку, заверив, что Альберт будет признателен ему за помощь. Он возразил, что старается не ради него, потому что свой долг он отработал. «Старик, конечно, жулик, но он не убийца», – заключил он.

Я сказал, что он мыслит правильно. Человек, убивший Каплунова, должен испачкаться в крови, тогда как Альберт вышел из его номера в чистой одежде.

Отправив Лёшу вынюхивать детали преступления, я пошел к себе в отель.

Портье не двинулась с места, чтобы показать мою комнату, она была слишком занята. Я проходил мимо конторки бегом, глазами вниз. Возможно, она стыдилась меня или я был не в ее вкусе, слишком осторожен, а, по словам других, трусоват. Так что девушка просто положила ключ на конторку и указала на лестницу, второй этаж. Собственно, хвастать особо было нечем. Моя комната не являлась люксом, для этого она была слишком мала – и явно не стоила денег, которых с меня содрали. Для людей, которым нравится размышлять, в самый раз. Я жаждал углубиться в себя и уединиться от всех остальных, но прежде открыл окно, чтобы избавиться от духоты. Это вызвало приступ кашля. Я простудился еще раньше в больнице, угодив под кондиционер. Сказывалось отсутствие иммунитета. Мой организм отказывался жить.

На обратном пути я попробовал пробежать мимо конторки, глаза вниз.

– Куда это ты направился?

Даже забыл, что Мила пригласила на чай. Я не пью чая. Боялся спросить, сколько стоят напитки. За все надо платить. Я купил бы газету, но ее трогали руками другие люди, к тому же все дорожает, и газеты тоже. Так что новости я читаю в интернете, а там сплошное вранье и хвастовство. Прочту ведомости у Саввы.

Людмила смотрела на монитор, где шли торги на интернет-аукционе. Продавалась старинная масленка с фарфоровыми фруктами на крышке.

– Почему бы твоей тете самой не заняться покупкой антиквариата?

– Ты же знаешь, она терпеть не может компьютер. А ты что так поздно? Я ждала тебя к обеду, – произнесла с вызовом, словно какая-то хозяйка салона.

Я простил ей высокомерие, все-таки она отличная девчонка, но иногда дуется. После долгого отсутствия она показалась мне пухлой, и я решил сначала, что она беременна, но нет, сильно завышенные топы нынче вошли в моду и их носили одинаково, что в Калифорнии, что в Москве. Ее красные туфли-шлёпанцы подходили для светского раута, но поскольку туда ее не приглашали, она надевала их на работу.

Мила отличалась аккуратностью во всем, если не считать кое-каких фантазий. Например, она питала пристрастие к кольцам, которые носила не на основной, а на средней и ногтевой фаланге, как героини Ван Эйка. Я предположил, что кольца ей дарили, но кавалер не угадал с размером.

Я пробормотал под нос извинения, сославшись на неотложные дела. Она продолжала в том же духе, упомянув, что мои вещи прибыли, и она перенесла коробку в мой номер. Чтобы избегнуть пристального взгляда, которым славятся старые девы, я принялся рассматривать её руки. Нет, зрение меня не подвело. Манжет ее кофточки был испачкан, и я рассмотрел крошечные бурые пятнышки. Для такой аккуратистки, как Людмила, это было несвойственно. Следы крови остались и на странице журнала, который она читала.