Так, в частности, А. А. Лазаревич теоретически обосновал взаимосвязь между научно-техническим и социально-культурным развитием, убедительно показав, что это – не параллельно протекающие и независимые друг от друга процессы, а две стороны общественного развития, истоки которых заключены в единстве культуры и цивилизации, их материальных и духовных источников. Цивилизационный подход к анализу проблем развития белорусского общества еще в советское время заложил устойчивую традицию рассмотрения проблем ее социально-культурного развития через призму пограничья Запада и Востока. В теории и на практике это вело к явному отклонению от объективной тенденции восходящей культурной субъективности белорусов в творении национальной культуры.
Акцент неизменно смещался в сторону социально-политической проблематики ее взаимоотношения с соседними странами. В русле такой устойчивой традиции, отмечают А. А. Лазаревич и И. Я. Левяш, Беларусь вступила в период суверенизации постсоветских государств. Данный период ознаменован возрождением интереса к духовно-нравственной проблематике, социологии духовной жизни и социологии трансформационных процессов переходного общества.
«Однако объективной тенденции восходящей культурной субъективности белорусов в творении национальной культуры и культуры соседних народов все более противостояла нисходящая цивилизационная и нередко впадающая в варваризацию тенденция – превращение Беларуси в приграничье Запада и Востока, в ристалище их противостояния» [1, с. 29].
Сам же возврат к традиционным для белорусской культуры ценностям и их воплощение в социальных, правовых и нравственных нормах жизнедеятельности белорусского общества оказался вновь контролируемым как с Востока, так и с Запада, начиная с принятия республикой собственной Конституции и Декларации прав человека. В данном случае сказались уже не столько социально-политические, сколько философско-этнографические установки в осмыслении прав человека и самого права как социально-культурного феномена и социального института. «Накануне Первой мировой войны, – как отмечают А. А. Лазаревич и И. Я. Левяш, – Вильгельм II в известной речи «О сущности культуры» (ее автором был известный этнограф Л. Фробениус) заявил, что всемирная история – это история «вечной борьбы» между западной цивилизацией, основанной на рациональном расчете, и восточной культурой, питаемой «непостижимыми метафизическими истоками» [1, с. 18].
Эти «непостижимые метафизические истоки» в эпоху постиндустриального цивилизационного развития оказываются не только постижимыми, но и основным условием в осмыслении основ консолидации и развития белорусского общества и их связи с самим процессом становления его государственности. Есть даже все основания предположить, что сами особенности национального общественного развития во многом обусловлены не столько теорией и методологией философского анализа, сколько региональными, поселенческими, мифо-религиозными особенностями практической жизнедеятельности в данных условиях. Феномен «тутэйшасці» в становлении национальной белорусской культуры выступает определяющим.
Вторым, не менее значимым социально-культурным феноменом в Беларуси выступает христианство и его основные конфессии, в частности, взаимоотношение между католицизмом и православием. «Ведь только в православии «земля», «народ», «государство» воспринимаются как обязательные грани смысла религиозного сознания. Католики избавлены от этого переживанием церкви как некоего сверхгосударства, сверхнарода» [1, с. 40]. Феномен униатства в истории Беларуси – до конца не исследованный феномен становления национальной культуры, также как и феномен постсоциализма.
