* * *
– Она на месте. Все готово к передаче.
Магистр удовлетворенно хмыкнула.
– Мне не дает покоя одна деталь.
Женщина по ту сторону молчала, и он расценил это как разрешение задать вопрос.
– Зачем так сложно решать такую, в общем-то, простую задачу?
– Потому что простые пути мы исчерпали. Вы удивитесь, но в нашем мире еще остались люди, на которых бесполезно давить. Давление приводит лишь к еще большему сопротивлению.
– Вы сейчас описали фанатиков.
– А почему вы решили, что имеете дело с кем-то другим?
От неудобного сидения под деревом у Анны затекли ноги. Рыжий то и дело норовил сбежать, поэтому пришлось сунуть его за пазуху. Под курткой он пригрелся и вроде даже задремал. Анна прислушивалась к его мерному дыханию и вспоминала все, что знает о кошках: им снятся сны, у них больше нейронных связей, чем у собак, они нормализуют сердечный ритм, владельцы кошек в среднем живут на три года дольше владельцев хомячков. Последнее в свете происходящего радовало особенно. Спасибо, Рыжий.
«Когда это я стала владелицей кота? – мимоходом поразилась Анна. – Еще с утра у меня и мыслей таких не было. Надо сходить к ветеринару, купить Рыжему миски, сделать документы и приобрести ошейник с колокольчиком. И сообщить хозяйке квартиры, что у нее появился еще один жилец».
Квартира. Маленькая, очень светлая, с лакированным деревянным полом, французскими окнами и просторной кухней. Анна влюбилась в нее с первого взгляда и решила, что хочет жить только здесь. От огромных помещений с высокими потолками, лепниной и тройными стеклопакетами, которые предлагал Джон, отказалась.
– Посмотри еще, – уговаривал Джон. – Сейчас в Лиссабоне очень много высококлассного жилья, которое можно снять за копейки. Рынок туристической аренды рухнул, люди хотят заработать хоть что-то. Ты можешь выбрать престижный район, современный дом с подземным гаражом и бассейном на крыше. Обычно это стоит тысячи три, но сейчас цены упали вдвое и больше.
– У меня нет машины, и я не умею плавать.
– Машина – не проблема, – возразил Джон. – У меня много машин, дам тебе одну.
Но Анна уперлась: идея остаться в Лиссабоне ей нравилась, а вот сидеть на шее у постороннего человека – нет. Джон сказал, что будет оплачивать ее жилье, медицинскую страховку и расходы на жизнь, а потом, когда она вступит в права наследства и продаст поместье, они рассчитаются.
– Это не благотворительность и не подарок. Считай, инвестиция.
Дина фыркала и негодовала.
– При чем тут поместье? Оно твое по праву, и ты не обязана делиться с этим проходимцем. Дом тебе достался от родни по материнской линии, и уговора делить его не было, речь шла только о том, что оставил твой отец. Половина от стоимости алмазов – уже много, – кипятилась она. – По справедливости ЭТОТ вообще ничего не заслуживает. А он уже и к «Ласточке» лапы тянет. Кровопуй. Кровопит. Как это по-русски сказать?
– Кровосос. Слушай, алмазы еще неизвестно, найдутся или нет. А дом и земля – вот они. ЭТОТ уже и так до фига потратил: привез меня сюда, документы сделал, адвокаты его работают. Я хочу остаться, и мне надо на что-то жить. Почему не взять в долг, тем более, не просто так, а под хорошее обеспечение?
Имелся и еще один аргумент в пользу денег Джона: он ведь не захочет содержать ее бесконечно, значит, заставит своих адвокатов работать быстрее. И дом постарается продать подороже – чем больше за него удастся выручить, тем весомее получатся джоновы пятнадцать процентов от сделки.
