— Виктор Андреевич, — заговорила я, пытаясь успокоить мужчину, — Молина… просто пошутила! Успокойтесь!
— Нет, не пошутила! — звонко возразила сестра, — Толик – мой мужчина! Он сам обещал меня укусить!
Глаза Антона округлились, а рука Виктора заскрипела, сильнее сдавливая его одежду.
— Вы не так поняли! — заорал Бойко, выглядывая из-за подмышки Молины, — Я не педофил! Это не то, что вы подумали!..
Я отпустила руку Виктора и пораженно уставилась на мужчину.
— Моли?.. Антон… Как ты… мог? — я не могла подобрать слов.
— Да нет же!.. Дайте мне объяснить! Черт!!! — Антон попытался разжать держащий его кулак, но у него ничего не вышло.
Виктор внезапно выпрямился, поднимая вместе с собой Антона, а потом сильно тряханул, сбрасывая повисшую на нем девочку. Я сразу же схватила ее за руки, оттаскивая подальше от альф.
— Погуляете, принцессы, — прохрипел Виктор, обращаясь к нам, — Дядям надо поговорить.
— Нет! — заверещала Молина, упираясь и пытаясь вырвать свою руку, — Толик!
— А ну, пошли!
Я грубо дернула сестру за руку и потащила ее на улицу через террасу. Моли еще какое-то время упиралась, но потом немного успокоилась и послушно пошла рядом. Когда мы отошли довольно далеко от дома, я резко развернула ее к себе и, уперев в бока руки, потребовала:
— Ну! Рассказывай!
— Что рассказывать?.. — насупилась Моли.
— Все! — закричала я, делая шаг вперед, — Когда ты начала говорить? И почему мне не сказала? Или ты притворялась с самого начала?!
— Я не притворялась!.. Ну… не с самого начала, — Моли не выдержала мой взгляд и отвернулась.
— Врунья! — негромко, но очень выразительно произнесла я.
Моли с вызовом вскинула голову.
— А ты!.. Ты хотела увести у меня Толика! Разлучница!
— Что?! Я не… — я чуть не поперхнулась от возмущения, — Молина! Ты маленькая девочка! А он взрослый мужик!
— И что с того? — сестра деловито скрестила на груди руки, — Я скоро вырасту и стану его женщиной!
— Скоро?! Да тебе только десять!
— Он сказал, что подождет!
— Восемь лет?! Даже для альфы это слишком много! К тому же, ты уже… — я замолчала, осознав, что начала говорить лишнее, но Молина все равно услышала.
Подняв руки, она схватилась за свою метку и растерянно на меня посмотрела, как будто только сейчас вспомнила, что произошло с ней десять месяцев назад. Девочка замотала головой, а потом резко села на корточки, спрятав ее в коленях.
— Моли! — я бросилась к сестре, пытаясь ее обнять, — Прости… Прости меня!
Тело девочки слегка дрожало, но вскоре она разжала руки и крепко меня обняла, прижимаясь к груди.
Я была не права. Ее привязанность к Антону отвлекала ее от страшных переживаний, а он… он просто ей подыгрывал. К тому же, похоже, что именно благодаря ему Моли снова начала говорить.
— Молина, все будет хорошо, — негромко утешала я сестру, поглаживая рыжую кудрявую макушку, — Я обязательно избавлю тебя от этой метки. Даже не сомневайся!
Девочка постепенно успокоилась и вскоре перестала дрожать. Мы сидели так еще минут десять, но внезапно я почувствовала, что мою кожу на лице начинает неприятно щипать. Я подняла голову и зажмурилась. Солнце было уже довольно высоко, и оставаться без защиты на улице для меня было чревато последствиями.
Когда мы с Моли зашли в дом, то увидели, что мужчины спокойно сидят на диване и о чем-то разговаривают. При нашем появлении они резко замолчали. Виктор Андреевич как-то странно на меня посмотрел, а Антон, наоборот, отвел взгляд в сторону.
