– Идем дальше, – продолжила Марго. – Думаю, что для поисков негативов Шихтер нанял специального человека. Сам он был слишком ленив. Этот специальный человек отыскал негативы и отослал их Шихтеру. А вскоре явился за платой. Шихтер отказался платить… ну, или заплатил слишком мало. И тогда этот «специальный человек» решил, что Шихтеру самое время поплавать в лотке с проявителем.
Марго сделала глоток «Порто», облизнула губы и добавила:
– Интересно, он успел выбить из Шихтера всю сумму до того, как его утопить?
– Вы удивительная женщина, Марго, – мягко произнес дьякон. – С вашим умением связывать факты в цепочку вам нужно работать в милиции.
– Спасибо, нас и здесь неплохо кормят, – сказала Марго, усмехаясь. Она достала из сумочки сигарету, изящно вставила ее в губы и так же изящно прикурила от золотой зажигалки. Выпустила струйку дыма в сторону дьякона и поинтересовалась: – Лучше скажите, что мы будем делать дальше? У вас есть какие-нибудь планы?
– Было бы неплохо наведаться в квартиру Лили Брик, но…
– Что «но»?
– Водопьяного переулка давным-давно нет. На его месте сейчас Тургеневская площадь. Можно, конечно, поступить по-другому…
Отец Андрей задумался. Марго сгорала от нетерпения. Наконец она не выдержала.
– Долго еще вы будете играть у меня на нервах? – сердито спросила она.
– Что? – вскинул на нее взгляд дьякон. – Ах да. Простите. Просто я подумал: если тайник… а вы ведь не сомневаетесь в существовании тайника… Так вот, если тайник в двадцать втором году находился в квартире Лили Брик в Водопьяном переулке, то потом, после того как Брики оттуда съехали, он мог переместиться вместе с ними в их новую квартиру. А именно – в Гендриковский переулок. Брики и Маяковский поселились там четыре года спустя.
– А этот переулок до сих пор существует?
– Да, но называется по-другому.
– Как?
Дьякон улыбнулся.
– Угадайте.
– Неужели переулок Маяковского?
– В точку! А в бывшей квартире Бриков теперь Музей-квартира Маяковского. У вас завтра… часов, скажем, в двенадцать… есть дела?
– Есть, но ради похода в музей я готова их отложить. С детства обожала музеи, – с усмешкой прибавила Марго и передернула плечами. – А чем мне заняться сегодня вечером?
Дьякон, погруженный в свои мысли, не заметил лукавого огонька, засветившегося в глазах журналистки, когда она произносила эти слова.
– Нам нужно побольше разузнать о поэме, – сказал он. – И найти ответ на главный вопрос: почему Маяковский в рождественскую ночь был не с Лилей? Что заставило его уйти из дома? Вот этим вы и можете заняться сегодня вечером. Побродите по Интернету, поищите информацию.
Взгляд журналистки слегка похолодел.
– А что насчет таинственных негативов Родченко? – спросила она сухо.
– Я попробую про них что-нибудь разузнать, – ответил дьякон. – Я близко знаком с директором Дома фотографии Ольгой Орловой. Через месяц открывается выставка работ Родченко. Нанесу ей визит, побеседую. Нам надо спешить. Времени очень мало.
– Вы уже говорили, – сухо сказала Марго. – Это из-за вашей поездки в Париж.
Отец Андрей покачал головой:
– Не только. Нам нужно раскрыть это дело до того, как «специальный человек» убьет еще кого-нибудь.
– Думаете, он не остановится на одном убийстве?
– Уверен, что не остановится.
Марго нахмурила лоб.
– Вы так и не сказали, как называется поэма Маяковского, которую вы тут цитировали?
– «Про это», – ответил дьякон. – Она называется «Про это».
