Ольга с Варварой кинулись кормить Егора. Наварили щей, Варя быстро сбегала на рынок за хлебом, молоком, колбасой. На какое-то время она куда-то исчезла, но уже через 10 минут вернулась, неся в руках бутылку водки, настоянную на бруснике. Егор быстро все съел, и видно было, что остался доволен.
Егор был комиссован с войны раньше времени. Он получил тяжелое ранение в живот, но, к счастью, выжил, и полгода находился уже дома. Он был истинный сибиряк: жилистый, крепкий на вид, широкий в плечах, характер у него был покладистый. Горя на войне успел хлебнуть, насмотрелся на все ужасы войны и сам умудрился сильно пострадать. Еле выходили Егора в медсанбате, отвезли вовремя в райцентр, там его прооперировал хороший военный хирург. Здесь, дома, его правильно кормят и следят за ним его родители и сестра.
Обои в комнатах Ольга с Варенькой поклеили сами. Намазывать на них клей помогала Надежда. Расстелив длинные рулоны обоев на полу тыльной стороной вверх, Надя то и дело консультировалась у матери:
– Мам, правильно я делаю? А клей не очень жидкий? Что мне делать с комочками клея?
Сначала Оля спокойно отвечала на Надины вопросы, позже чуть раздражалась. Но все-таки пришла к выводу, что правильно она сделала, что привлекла Надю к работе. «Женщина должна уметь все, – думала Оля. – Хоть это и не совсем женская работа, но может пригодиться в жизни».
Вид стен в комнатах улучшался на глазах. Осталось только все расставить по местам, навести уют.
– Куда двигать шкаф? – интересовалась Надя. – К левой стене или к правой?
– Ничего не делайте сами! Надорветесь. Придёт Варя, я вместе с ней подвину, – предостерегала Ольга.
Ольга понимала, что просить Егора двигать тяжелые шкафы нельзя. После операции ему это противопоказано. Они с Варей сами справятся.
– Мама, я начала гладить занавески, – радостно кричала Надя. – Я смогу, не волнуйся.
– Ну, давай, начинай, я освобожусь, помогу, – довольным голосом вторила Ольга. Она была рада такому порыву Надюши.
У всех было приподнятое настроение. В открытое окно доносились игра и песни гармониста, сидящего в садике. Песни были о победе, о будущей счастливой жизни. Цвела черемуха в саду, ее душистый запах дурманил головы людей. Ее крупные, белые гроздья так оживляли все вокруг, что хотелось постоянно петь и танцевать.
Основные работы в доме закончились. К вечеру вышли в сад, сияла полная, круглая луна. Сели на лавочку около ветвистой, разросшейся липы. «Как я счастлива! – подумала Оля. Все успели. Дети и я здоровы. Только бы поскорее вернулся Ваня!» По ее подсчетам, ехать ему в Москву примерно три дня. «Но неизвестно, когда отпустят Ивана? Здоров ли он?» – тревожные мысли все-таки крутились у нее в голове.
Детей Ольга уложила спать. А сама еще долго сидела в саду вдыхая сладкий запах черемухи, распустившихся повсюду вишен, яблонь и сливы. Ранние кусты жасмина тоже начали распускаться и издавали неповторимый приторно-вкусный запах. А уж что говорить про сирень! Она росла в каждом саду. Ее ветви сгибались от тяжелых сиреневых, белых, розовых соцветий. Звуки гармонистов были слышны с разных сторон, также как смех и счастливые возгласы. Как давно этого не было! Все больше и больше мужчин возвращалось с войны.
Однажды Ольга спокойно стояла за столом и расставляла тарелки, ложки и вилки к обеду. День был солнечный, окна в доме были нараспашку открыты. Занавески на окнах чуть колыхались от легкого майского ветерка. Комната дышала свежестью, чистотой и веселой болтовней бегающей по квартире Надюши. Олежка гулял в садике один, копался в песочнице. Ольга постоянно выглядывала в окно, следя за мальчиком.
