Белые лилии - страница 20

О боже, неужели она это сказала?! Клянусь, она словно прочитала мои мысли и теперь нарочно старается давать пищу моим чудовищно неуместным фантазиям. Может, она нарочно меня мучает, потому что знает, что я испытываю к нему влечение? Гриффин – это пресловутый запретный плод, причем, как выясняется, с длинным и очень искусным пестиком. Почему человеку свойственно хотеть того, чего у него нет?

По пути к выходу я напоминаю себе, что Гриффин – единственный мужчина, который был у Эрин, так что ей не с кем сравнивать. Из этого я делаю вывод, что он, может, вовсе и не столь искусен в сексе, как она утверждает.

Мы проходим несколько кварталов к элитному бутику с одеждой для беременных. Все это время Эрин не перестает рассказывать, как шикарно я буду выглядеть. А я размышляю о том, что в последние недели ее почти не было в моей жизни, если не считать нескольких эсэмэс и одного имейла. Но теперь она, кажется, в порядке. Даже счастлива. Беззаботна. Что бы это ни было, кажется, все уже позади. Может, Гриффин был прав и ей просто нужно было время после УЗИ, чтобы привыкнуть к новой реальности.

В магазине нас встречает девушка, которая рассказывает, что сейчас в моде. Она провожает меня в примерочную, где лежит несколько макетов беременных животов разного размера, которые можно пристегнуть и посмотреть, как одежда будет на мне выглядеть, когда живот подрастет.

Эрин выбирает вагон и маленькую тележку нарядов для примерки. Она выбирает все – от штанов для йоги до коктейльных платьев. Я даже представить себе не могу, что мой живот когда-нибудь заполнит переднюю часть дизайнерских джинсов, которые она мне протягивает. Они, должно быть, для женщин, вынашивающих близнецов.

Я замечаю, что вся одежда, которую Эрин для меня выбирает, обнажает зону декольте – впервые в жизни у меня там есть что показать.

– Эрин, ты почему-то решила, что мне надо выставлять напоказ свои сиськи?

– Да, черт возьми! – отвечает она.

Я смеюсь, потому что слово «черт» от нее не часто услышишь.

– У тебя сейчас обалденная грудь. Я не имею в виду, что раньше это было не так, но тебе стоит радоваться своим пышным формам, пока они у тебя есть. Ну и немножко выставлять их напоказ.

Я закатываю глаза.

– И зачем бы мне это делать? Мужчины на меня сейчас даже не смотрят. И это хорошо – это было одной из причин, по которой я решила стать суррогатной матерью.

– Скайлар, ты с ума сошла? Неужели ты не замечаешь, что происходит вокруг? Ты вызываешь восхищение мужчин везде, где бы ты ни оказалась. Включая моего мужа.

Я замираю и изо всех сил надеюсь, что она не заметит краску, заливающую мое лицо.

– Я никогда… э-э-э… Эрин, я не…

– Все в порядке, – говорит она и ободряюще кладет руку мне на плечо. – Ты великолепна, Скайлар. Мужчины будут обращать на тебя внимание. Гриффин будет обращать на тебя внимание. Меня это не беспокоит.

– Тебе это только кажется, – говорю я. – Гриффин на меня даже не смотрит. Так не смотрит. К тому же у него есть ты – ты очень сексуальная. Твою фотографию в купальнике вполне можно поместить на обложку спортивного журнала. К тому же мне кажется, что на самом деле он меня ненавидит. Он не рассказывал тебе про нашу ссору в тот день, когда он пришел устанавливать велотренажер?

Эрин смеется:

– Да, рассказывал. Мне кажется, это очень мило, что он так тебя защищает.

– Ты, может, и считаешь, что это очень мило. А меня это раздражает, – возражаю я. – На прошлой неделе, когда мы вместе обедали, какой-то парень пошел следом за мной в туалет, так Гриффин вскочил из‐за стола и громко прокомментировал, что беременные женщины все время хотят пописать. Бедный парень даже не собирался меня клеить. Он просто шел в туалет.