– Да что ж за хрень такая!– выругалась Аглицкая. Максим Владимирович же просто сел на пол, обхватив голову руками. Опять упустил.
– Да ладно тебе, ты не расстраивайся, ещё увидишь этих призраков сколько надо будет!– утешала Молчанова Лера.– И в депо поедем посмотрим. Разберёмся, не переживай!
В этот момент Максиму Владимировичу так захотелось укорить девушку, что он даже поднял голову и попытался нахмурить брови. Но брови Молчанова вместо этого взлетели вверх, как только он увидел, кто идёт позади Аглицкой. Плачущий юноша.
Но на этот раз в нём что-то было по-другому. Его кожа никак не светилась и не казалась белой – кожа как кожа. Молчанов вскочил на ноги и проводил юношу взглядом. Аглицкая поначалу не поняла, из-за чего Максим Владимирович так резко изменился в лице, но увидев, что тот смотрит куда-то ей за плечо, обернулась.
– Это он?– Лера тут же поняла, что происходит, и оказалась взволнованна ничуть не меньше Молчанова.
– Он,– кивнул Максим Владимирович, сглатывая подступивший к горлу комок.
– Молчанов, ты видел?!– Лысенко выбежала из своей будки.– Как он вышел за турникеты? Я бы его углядела!
– Ты чего стоишь, пошли догоним его!– закричала Аглицкая и побежала к эскалаторам. Максим Владимирович пытался осознать, что происходит, поэтому не сразу отреагировал. Лера уже скрылась из поля зрения Молчанова, как вдруг его подхватила под руку Арина.
– Пошли быстрее, он уедет сейчас!– Лысенко впервые за всё время её общения с Максимом Владимировичем проявила такую прыть.– Слышишь, ты как умудрился такую девку найти, а?– спросила Арина, пока они с Молчановым бежали к платформам.
– Какую?– не понял Максим Владимирович.
– Безбилетную эту. Активная такая, боевая. Инициатива на лицо, с тобой такие обычно не общаются.
– Со мной никто обычно не общается,– буркнул Молчанов. В ответ Лысенко расхохоталась. Эскалатор на «Сухаревской» был на редкость длинным.
Когда контролёры оказались на платформе, они принялись оглядываться в поисках либо Аглицкой, либо плачущего юноши. Молчанов никак не мог найти ни предполагаемого призрака, ни новую знакомую. Он чувствовал, что сейчас произойдёт что-то страшное, что-то очень плохое. Тут наконец Максим Владимирович увидел и Аглицкую, и загадочного юношу. Лера стояла посередине зала и оттуда наблюдала за стоящим у края платформы парнем, по лицу которого потоком струились слёзы. Но если Лера совсем не понимала, что происходит, и просто с волнением наблюдала за плачущим юношей, то Молчанов сразу понял, к чему идёт дело.
Эти сжатые кулаки, трясущиеся колени, губы, которые что-то беззвучно шепчут на прощание. Рука несколько раз дёрнулась к карману. Максим Владимирович знал, что в кармане лежит телефон: хочется напоследок написать кому-то, или позвонить. Всё это Молчанов уже видел как-то раз. И запомнил на всю жизнь. Между тем таймер показывал двадцать секунд до прибытия поезда. Надо было что-то предпринимать. Причём срочно.
Максим Владимирович пошёл в сторону плачущего юноши, ускоряясь с каждым шагом. Тоннель уже был освещён фарами приближающегося поезда. Парень сделал глубокий вдох и, всхлипнув, выдохнул; закрыв глаза, сжал кулаки ещё сильнее и шагнул на пути. Молчанов, не раздумывая, прыгнул вслед и за секунду до непоправимого повалил парня в жёлоб между рельсами.
– Охренеть, я в какой фильм попала?– поражённая увиденным Лысенко с ошарашенной улыбкой подошла к Аглицкой. Лере же захотелось достать телефон и вызвать себе санитаров, а заодно посмотреть, не поседели ли её волосы.
