Иван любил просторы лётных полей. Ему всегда хотелось расширить размах рук во всю длину и обнять этот простор. И совсем неважно было, в какой период года возникали у него эти желания. Ему нравились и заснеженные просторы с зимними морозами, и просыпающаяся природа весной, и буйные краски с запахами лета, и увядающая зелень осени. А в этот он ощутил себя ещё счастливее. Он любил Аню, чувствовал, что не безразличен для неё, а самым главным стало то, что он встретился с ней и теперь никогда не расстанется с любимой.
Иван окинул взглядом поле аэродрома.
На отдельной стоянке самолётов эскадрильи блестели зелёной краской в солнечных лучах десяток истребителей И-16. Рядом с ними обособленно расположились два новых самолёта ЛаГГ-3. Один из этих самолётов с цифрой ноль два на борту фюзеляжа был его боевой машиной. Красные звёзды на крыльях и хвостах самолётов добавляли Ивану гордости за мощь родной ему Красной Армии.
В отдалении на другой самолётной стоянке стояло три десятка самолётов-бомбардировщиков ТБ-3. Они своими крупными телами фюзеляжей и большим размахом крыльев занимали, чуть ли не весь аэродром, оставляя на нём свободной только две рулёжные дорожки и взлётную полосу.
Самолёты-истребители эскадрильи рядом с бомбардировщиками выглядели воробьями в стае ворон. Но, и те, и другие были грозным оружием в умелых руках сталинских соколов.
В назначенное время на самолётной стоянке состоялось построение всего личного состава эскадрильи, на котором майор Петров поставил задачи своим подчинённым на текущий лётный день.
Получив задания командира эскадрильи, лётчики, которым предстояло совершать полёты, направились готовиться к полётам, а авиатехники к своим самолётам, чтобы провести на них предполётные технические обслуживания и обеспечить вылет своих командиров в небесную синеву.
– Старший лейтенант Стрельцов, – обратился к Ивану командир эскадрильи, – сегодня, как я говорил вчера, мы с вами будем отрабатывать слётанность пары и проведём учебный воздушный бой. Во время совершения полёта при отработке слётанности, постарайтесь держаться за хвост моего самолёта и старательно наблюдать и защищать как мою, так и вашу заднюю полусферу наших самолётов. В учебном воздушном бою разрешаю применять все методы уничтожения противника. Не исключением может быть и лобовая атака.
– Ясно, товарищ майор! – ответил Иван, улыбаясь своим мыслям.
– А чего это вы, товарищ старший лейтенант, улыбаетесь? – с подозрением спросил Стрельцова командир эскадрильи. – Я ничего смешного, кажется, не сказал!
– Это я своим мыслям улыбался, товарищ майор! – ответил Иван. – Я познакомился с девушкой, которую давно люблю. Вчера мы с ней впервые вместе гуляли по городу. А сегодня я пообещал, что мы вновь с ней встретимся.
– Это хорошо, товарищ Стрельцов, что у вас налаживается личная жизнь, – спокойно сказал майор, – но перед полётом нужно всё внимание сосредотачивать не на девушках, а на деталях предстоящего полёта. В реальном воздушном бою расслабленность пилота неизбежно приведёт к его поражению. И я вам это сегодня продемонстрирую.
– Не забегайте вперёд, товарищ майор! – с некоторой искрой дерзости ответил Иван своему командиру. – Мне моя любовь, напротив, удесятерит силы и поможет одержать победу в предстоящем воздушном бою!
– Ну, ну! – качнув головой, сказал майор Петров. – Если вы победите меня в воздушном бою, как вы уверенно утверждаете, то можете рассчитывать на освобождение от службы и отдых с любимой девушкой в течение двух суток. Вы меня поняли, старший лейтенант?
