Случайных – но заранее запланированных.
Она не упустила ни одну многочисленную хитроумную уловку из тех, что придумала половина прекрасного рода человеческого для того, чтобы привлечь к себе внимание мужчины.
Она была инициатором переписок с головоломками. Отправила Оливеру послание с рисунком, изображающим мифическую хищную рыбу, пронзённую огромной стрелой.
Не надеялась, что он сумеет разгадать смысл её тайного послания: «Оседлая стрелу, будь смел и решителен. Не медли, лети как птица!».
Но ответ пришёл быстро.
И тоже был с загадкой – свернувшаяся в кольцо змея кусала собственный хвост. Уроборос: вечность и бесконечность, чередование созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели.
Айрис тогда предпочла прочесть это как «любовь без границ».
– Ваша красота не уступает вашей дерзости, – с привычной саркастичной усмешкой сказал Оливер ей при встрече.
– Вы так думаете? И ваши слова искренни?
– Более чем.
– Вы даже не уточнили, о чём я говорю? О дерзости или собственной красоте?
– Как любую женщину красота вас, конечно же, интересует сильнее.
Айрис дёрнулась:
– Я знаю, что не красавица. К чему ваша грубая лесть?
– Может быть, вы и не писанная красавица, но уж в чём, в чём, а в собственной привлекательности вы точно не сомневаетесь.
– С красотой разобрались. В чём же моя дерзость?
– Во всём. Вам ведь наверняка известно, какая пропасть разделяет нас с вами?
– Что вы имеете в виду?
– Разницу наших финансовых положений. Гордоны старинный, но обедневший род. И пусть предки мои участвовали ещё в Святых Походах, кого этим сегодня удивишь? Мой дед потерял право на титул, а отец проиграл в карты остатки фамильного состояния. Если бы не мой крёстный, я даже образования не сумел бы получить. Лишь благодаря протекции этого святого человека я сумел изучить право и на сегодняшний день моё социальное положение крайне двусмысленно. В силу неопределённости своего происхождения я ни дворянин, ни простолюдин.
Айрис гордо вскинула голову:
– Мне дела нет до этих глупых предубеждений. Для меня значение имеет человек, а не предрассудки.
Оливер схватил её руку и сжал в горячих ладонях, жадно заглядывая в глаза:
– И вы, сударыня, сейчас искренни?
– Конечно.
– Не играйте со мной! Сердце моё в ваших руках.
– Я говорю вам то, что чувствую.
Их свидания становились всё чаще. Места для них выбирались всё более уединённые – густо заросший парк и беседка у озера часто служили молодым людям укрытием.
– Почему вы так смотрите на меня? – спросила однажды Айрис.
– Хочу сохранить ваш образ в памяти навсегда, – ответил тогда Оливер.
– Вам нравится моё платье? – покружилась перед ним, смеясь, Айрис.
– Да. Очень! Оно красивое. Вся ваша жизнь окружена красотой. И когда вы рядом, кажется так естественно, что рядом и она. Ведь недаром Творец подарил красоту нам? В ней нет ничего грешного. Правда?
Говоря это, Оливер приблизился и, словно боясь обидеть или оскорбить, осторожно положил руки девушке на талию.
Айрис и не думала отталкивать или оскорбляться. Она с нежностью прикоснулась к его тёплой, чуть колючей от пробивающейся к вечеру щетины, щеке.
– Я пообещала себе, что непременно встречу в этой жизни того, кто тронет моё сердце.
Сердце её действительно колотилось быстро-быстро. Словно в груди жила маленькая птичка, желающая лететь:
– Поцелуйте меня, – попросила Айрис.
И они потянулись друг другу, робко, несмело, неумело.
