Белыми тропами - страница 13

– Я опоздал? Что вы нашли? – Райц ворвался с растрёпанными волосами и выпученными глазами.

– Не опоздали, мы ждём только вас, – недовольно произнёс Лобанский.

– Мы вас позвали, поскольку остался последний пригодный для опытов образец породы, – неуверенно вставил Норотов.

– Ничего страшного, продолжайте. Мы вас внимательно слушаем, – добавил Фёдор Степанович.

– Я подключил микроскоп к проектору, пришлось обратиться на кафедру информатики, потому что, как я уже и сказал, можно провести только один опыт. Поэтому смотрите внимательно. Это обычная порода со скалы, взгляните на микрочастицы, все вы их хорошо знаете. А теперь я покажу вам микрочастицы породы, которую любезно передал мне Райц, – на стене появляется картинка. – Видите, частицы как будто живые, они исчезают и появляются вновь преобразованными. Я не знаю, что это, возможно самый скоротечный жизненный цикл, но это очень необычно.

Все остолбенев смотрели на стену, на которую проецировалось изображение с проектора.

– Как вам удалось взять образцы столь крепкой породы? – вдруг поинтересовался Лобанский.

– А это тоже интересно. Да, никаким обычным способом невозможно было снять и крошки с породы. Но после того как я поместил её в жидкий азот, кусочек породы будто сбросил шкуру, как змея, и видоизменился. Взгляните, – Норотов достал банку, в которой была порода искажённой формы, красновато-пурпурного цвета с синим отливом.

– Я вижу, она ещё и уменьшилась в размерах, – подметил Райц.

– Да, я несколько раз помещал её в жидкий азот, и она стала уменьшаться, примерно после шестого раза. Именно поэтому я запечатал её в банке, чтобы не утратить этот уникальный образец, – скромно сообщил Норотов. – И взгляните на экран: образцы, которые удалось снять с породы, в конечном итоге просто растворяются.

На экране, ещё недавно мерцающем от микрочастиц, не осталось практически ничего.

– Как вы догадались поместить её в жидкий азот? – спросил Лобанский.

– Я заметил слабое изменение цвета и формы породы, когда подержал её в морозильной камере. Там у нас поддерживается постоянная температура в минус пять градусов и хранятся все образцы для исследований, – еле слышно пробормотал Норотов и поставил банку с породой в стеклянную морозильную камеру.

Порода начала медленно двигаться и стала немного краснее. Увидев это загадочное явление, больше никто вопросов задавать не смог.

– Я думаю спрятать её в сейфе на время нашего отсутствия, – предложил Норотов.

– Согласен, – сказал Лобанский, а Райц и Фёдор Степанович просто одобряюще кивнули. —Интересно, чем же это обернётся. Предлагаю увиденное хранить в тайне, – предложил он, и все согласились.

Порода продолжала медленно шевелиться. Её форма уже заметно изменились, а цвет стал ближе к зелёному. Все задумчиво смотрели на это явление, не веря своим глазам, и каждый пытался найти в своей голове научное объяснение происходящему, но знаний явно не хватало.

– Здравствуйте. А что вы тут делаете? – дверь вдруг открылась, и в лабораторию вошёл молодой преподаватель.

Норотов быстро вытащил банку из холодильника и незаметно передал Лобанскому, тот с ловкостью карманника засунул её в карман брюк и удалился из кабинета. Поскольку это был Лобанский, вопросов у молодого преподавателя не возникло, да даже если бы и возникли, он бы не осмелился их задать.

– Ничего интересного, просто пришли навестить друга, – немного нервничая, но улыбаясь, произнес Фёдор Степанович. – А вы какими судьбами? Мы тут обсуждали возможность скрещивания бабочки и лягушки, а также последствие развития у такой особи суицидальных наклонностей. Что вы на это скажете?