Белый лебедь (сборник) - страница 11

Семейное счастье длилось до тех пор, пока в семье не поселилось искушение по имени Богатство. Приватизацию Сергей встретил после волевого ухода со службы как подарок судьбы. Он почувствовал, что пришло время прагматизма, и это было его время. Они создали с товарищами по институту инвестиционный фонд и стали скупать ваучеры у нищего населения страны за копейки, а чаще за дешевую левую водку, а на ваучеры лихо скупать акции бывших государственных предприятий. Сергей шел к своей цели – богатству – разрушая все на своем пути. Люди, судьбы – все пролетали перед его взором, как маленькие разменные пешки в великой битве за могущество власти денег. Тамара была всегда рядом и поддерживала его в этой борьбе. Азарт накопительства охватывал и ее с особой силой, и эту разрушительную для души силу Сергей был не в состоянии сдержать. Тамара радовалась новой роскошной жизни, как ребенок, изучая мир элиты, ее законы поведения. Природная способность быстро адаптироваться к новой жизни помогла Тамаре завести знакомства среди жен политиков и бизнесменов. Она знакомилась с влиятельными особами в бутиках и СПА-салонах и умела скреплять и поддерживать эти контакты, превращая их в дружбу. Тамара стремительно организовывала свою жизнь по-новому, вычеркивая из нее всё и всех: ничто не должно было напоминать о прошлой жизни вне достатка. Шальные деньги за короткий срок превратили нежную, наивную женщину в бездуховную, самодовольную, уверенную в себе высокомерную мещанку. Тамара самоутверждалась в новом мире, даря дорогие подарки новым друзьям из высшего общества, демонстрируя свою состоятельность, а порой и превосходство над ними. Она часами рассказывала своим новым подругам об отдыхе на Бали, о своих влиятельных друзьях в политике. Незаметно для себя Тамара стала относиться к Сергею, как к своему личному кошельку, самовоспроизводящему золотые монеты и обязанному делать это все больше и больше. Она не замечала, как резко стала обращаться с прислугой и даже допускать развязное хамство по отношению к самому Сергею. Сергей же бежал вперед, порой не замечая изменений, происходящих в жене, не замечая, как растут его дети, не замечая, как меняется сам. Он не хотел ничего замечать и видеть, кроме огней огромного жизненного казино под названием «Богатство». Сначала он мечтал о самой дорогой машине, о самой дорогой квартире, загородном доме, яхте, самолете, а потом о положении великого политика. Сергей воспринимал политику как управление общественными делами ради выгоды частного лица. Этим частным лицом Сергей видел исключительно себя. Но восхождение к политике прервала болезнь.

Заметил перерождение жены Сергей случайно, четыре года назад, восьмого марта две тысячи восьмого года. Как обычно, на пустом месте у них разразился какой-то мелкий семейный скандал: Тамара просила купить сыну новую машину. Жена как будто ждала этого конфликта и неожиданно резко заявила, что готова развестись с Сергеем в любой момент. Слово «развод» прогремело для Сергея как гром среди идеально выстраиваемого годами стабильного бизнеса. «Половина имущества нажита совместно, с детьми мы проживем на эти деньги безбедно и сможем, не спрашивая тебя, покупать необходимые вещи!» – заявила она тогда. Под «необходимой вещью» здесь подразумевался автомобиль «Лексус» для сына. Сергей резко отреагировал на ультиматум и сгоряча пообещал в случае развода выгнать ее из дома в одних тапочках. С этой поры Тамара демонстративно и с новым рвением стала развращать деньгами детей, учила их оценивать весь мир и людей цинично, исключительно через очки, где вместо стекол должны быть вставлены долларовые купюры. Тамара стала очень завистлива, вспыльчива, вечно недовольна жизнью и окружающим ее миром. Хорошо одеваться и жить богемной жизнью со временем ей стало мало. Тамара хотела царствовать среди элиты Москвы… Эта мечта, естественно, никогда не могла реализоваться – Сергей не был политиком – и это обстоятельство делало ее поистине несчастной. Сергей умом отчетливо понимал, что Тамара психологически была не готова выдержать тяжесть свалившихся на нее благ, но вылечить жену от страшного недуга он не мог. «За свою душу борется каждый в отдельности», – сказал как-то ему знакомый священник. Сергей понимал, что священник прав, и перестал обращать внимание на Тамару, тем более что большинство женщин ее круга страдали той же неизлечимой болезнью – погоней за благом. Единственное, что удручало Сергея в данной ситуации, – это дети, которые быстро заразились вирусом мещанства от матери. Влияние на детей Сергей потерял давно, в большей мере потому, что Тамара внушала им последние пять лет неуважение к отцу: называла его за глаза жмотом и даже неудачником, а себя представляла в роли кормящей семью матери. Сергей ощущал вину перед детьми за неучастие в воспитании, невнимание к их проблемам, но дети выросли без него, и это были не его дети – это были чужие дети, рожденные когда-то при его участии в какой-то далекой другой жизни, на какой-то другой далекой планете, с другими законами жизни.