– А то что, наградишь, как Антуана?
– Выпорю, как пейзанку. – Клод захлопнул дверь и уехал.
Я и Антуан прошли мимо контрольно-пропускного пункта. Часовой вытянулся смирно, поглядывая на меня. Слышал уже, небось, про «существо».
Антуан признался:
– Хоть в тебе много клодовского, но ты другой человек. – Будто убеждая сам себя, добавил: – Типа, сестра его или типа того.
– Не пытайся меня понять слишком быстро. Я не Клод. А ты всё тот же Антуан, которого знал Клод и знаю я.
– Да, это всё странно, – согласился Антуан. – Пошли, буду сопровождать тебя во время обхода.
Первый пункт моего обхода: бюро управляющего директора.
Оставив Антуана в приёмной, я постучала в дверь.
Жан-Люк, худощавый, лысоватый мужчина, облачённый в бардовый обтяжной тужур, сидел в кресле и курил, пуская дым на лопасти настольного вентилятора. На грудной части тужура блестел значок, полученный за победу на бухгалтерских соревнованиях. Непосвящённый мог принять её за боевую медаль, а когда Жан-Люк сообщал, что он директор (опуская «управляющий») Приватной Военной Компании, то непосвящённый окончательно верил, что перед ним офицер.
Клод считал, что Жан-Люк косил под военного для того, чтобы досадить ему. Я теперь точно знала, что это действовало.
Решила для себя, что нет нужды смотреть на мир глазами Клода. Нужно научиться давать людям и явлениям свою оценку и всегда следить, чтоб оценка не совпадала с жизненным опытом Клода.
Жан-Люк тот человек, к кому Клод испытывал ненависть. И только я знала, что источник ненависти – страх.
Убедила себя, что, быть может, Жан-Люк совсем не такой, как я думала. Ведь, по сути, думала не я, а остатки памяти Клода, которые мозг извлекал из архива, реагируя на внешние раздражители.
Примерно как-то так объясняли учёные корпоративной лаборатории, простукивая и ощупывая меня.
Я вошла и улыбнулась Жан-Люку, что Клод сделал бы только в том случае, если бы увидел, как кишки управляющего вывались на землю.
Управляющий директор неторопливо достал ординатёр-табло, нашёл досье контракта:
– Будешь читать типовой договор?
– Мы его вместе составляли и утверждали на совете акционеров.
– Забываю, что внутри красавицы сидит личность Клода, которая всё знает.
– У меня своя личность.
Жан-Люк перестал пускать дым на вентилятор:
– Скажи мне, личность, у тебя не вызывает подозрений то, что Клод так запросто записал тебя в Эскадрон, в который некоторые мечтают попасть годами?
– Это называется трайбализм, Жан-Люк, тебе ли не знать? Как-никак я плоть его плоти и всякое такое.
Лицо Жан-Люка исказила хитрющая усмешка, казалось, даже на лысине собрались морщины. Я прервала нарастающее торжество:
– Кроме того, в контракте с Глапп Корпорасьён указано, что при обнаружении АКОСа и подтверждении его возможностей, командир группы обязан испытать технологию синтеза на себе для того, чтоб принять дальнейшие решения о присвоении технологии. Что Клод и сделал.
Жан-Люк смутился, а я продолжала:
– Ты недопонимаешь, да? Я знаю всё, что знает Клод.
– Утечка конфиденциальной информации, – пробормотал Жан-Люк. – Вечно этот мальчишка делает всё наперекор мне!
Как бы я не силилась составить о Жан-Люке своё мнение, оно начинало совпадать с Клодовским: управляющий директор невыносимая сволочь. Да уж, не сильно преуспела в создании независимого мнения.
Попробовала смягчить тон, что Клод сделал бы лишь тогда, когда убедился, что кишки управляющего вывалились, а сам он уже умер:
