– У нас есть дом? Простите, Мистер С., просто нам ничего не передавали, – сказал Чарли.
Мистер С. подошёл к своему мешку, достал из него чашку горячего кофе и задумался. Его зонт напомнил о ночном снеге. Чарли и Гертруда пили ледяное молоко, ели печенье. Наконец, гость вздохнул и подошёл к Гертруде.
– Итак… Начнём всё сначала.
Мистер С. достал из кармана хитона скомканный лист бумаги и кое-как его распрямил:
С длинными волосами – девочка. Гертруда Бо́гранд.
С короткими волосами – мальчик. Чарльз Бо́гранд.
– …Гертруда, – сделав вывод, Мистер С. продолжил разговор на том же месте, на котором остановился.
– А ты – Чарльз, – обратился он к Чарли. – У тебя на голове нет повязки?
Мистер С. был разочарован.
Чарли нахмурил брови, стараясь понять вопрос. Хотел ответить – но не успел прожевать печенье. Гертруда его опередила:
– Это только у меня, мистер…
– Мистер С., – напомнил незнакомец. – Можно, конечно, просто Эс., но тогда я не смогу понять, что вы обращаетесь ко мне.
– С. – это имя? – прожёвывая, улыбнулся Чарли.
– Его небольшая часть.
– Откуда вы нас знаете, Мистер С.? – Чарли сделал глоток ледяного молока.
Теперь незнакомец нахмурил брови. Чарли показалось, что Мистер С. его передразнивает. Тот пробежался взглядом по комнате: ящик тлел.
Неожиданно дверь отворилась. Возможно, Гертруде только показалось, но она не слышала, чтобы кто-то спускался к подвалу или открывал ключами дверь. Будто за ней всё это время кто-то находился и ожидал удобного момента, чтобы зайти.
На пороге стоял Агнус Гробб, пёс Дьякон сидел рядом, а во́роны прыгали у его хвоста.
– Что вам нужно, С.?! – мистер Гробб яростно вопил и взрывался от злости. Его голос раздавался громким эхом. – Вы не имеете права здесь находиться! Это монастырь! Peri amartias!
Мистер С. повернулся на каблуках и сел на свой мешок. По комнате прыгали два чёрных ворона. Одну из свечей теперь обнюхивал Дьякон.
– Пришёл поздравить детей с наступающим Рождеством, – ответил честно Мистер С. – И уже хотел напомнить им, кто я и откуда, но меня сбили с мысли. Написали всякие глупости на стенах. Я даже нить потерял.
– Детские игрушки! Они сгорели!! – Мистер Гробб увидел то, что осталось от ящика. Казалось, от злости он сейчас либо взорвётся, либо начнёт метать молнии.
– Такое случается, – ответил спокойно Мистер С. – Возможно, это и есть суть рождественского чуда: избавление от старых вещей. А теперь, Гробб, я прошу вас удалиться, у меня важный разговор с мистером Чарльзом Бо́грандом и мисс Гертрудой Бо́гранд.
– Не о чем говорить! Убирайтесь! – Глаза мистера Агнуса Гробба налились кровью. – Иначе я… я…
– Вы нарушаете договорённости, в подвале держите детей, злоупотребляете Невмешательством. И, как вижу, не боитесь показать своё лицо? Куда подевался юный Оливер «Задира» Бинг? Сбежал?
Мистер Агнус Гробб не ответил. Он пытался, но, казалось, слова застревали в горле.
– Так вот, – продолжил Мистер С., доставая брошюру монастыря. – Я зачитаю. «Монастырь Святой Марии – добрый уголок любви, убежище для потерянных душ. Воспитание, образование, питание». Почему-то нигде не написано о воспитанниках в подвалах. Не скрою, я подумал, что это такая игра. Что здесь просто играют в прятки. Дух Рождества, настроение, веселье. Где их билеты? Где тот Гробб, который клялся и давал обет? Orcos Diatheke![7] Чарльз и Гертруда до сих пор ничего не вспомнили!
