Первая же ночь оказалась плодотворной – Рогнеда в положенный срок родила сына и теперь вынашивала второго ребенка. Пришлось оставить ее в Полоцке. Пусть поживет без него, соскучится, еще больше любить будет.
Думы о Рогнеде воспламенили кровь, и мужчина, откинув покрывало, взобрался на молоденькую девушку, покорно ожидавшую его ласк. Несмотря на юность, она привыкла к любовным утехам, а спать с князем – предел желаний.
– А ты хороша, – удивленно произнес Владимир, – хотя выглядишь невинно. Как зовут тебя?
– Вадна.
Так прозвали девушку в селе за ветреность и легковерие. Все считали, что ее легко соблазнить именно в силу ее легкого нрава. На самом деле сельчане ошибались: девушка была не так проста, как казалась.
Ей было лет двенадцать, когда ночью она подсмотрела за матерью с отчимом и сама сильно возбудилась. Едва мать вышла до ветра, заперла за ней дверь на щеколду и залезла под бочок отчима. Мужчина был несказанно удивлен, но не отказался от ласк девчонки.
Мать так и просидела до утра перед запертой дверью, стыдясь стуком разбудить всех соседей. Дочь же, на рассвете открыв дверь, невинно осведомилась, чего она делает в такую рань на крыльце? Бедная женщина даже представить себе не могла, насколько черны и коварны мысли ее девочки.
С тех пор жизнь Вадны изменилась. Отчим принарядил ее, разрешил ей вдоволь, когда пожелает, лакомиться сметаной, маслом, молоком. За столом ей стали перепадать самые аппетитные кусочки мяса.
Мать удивлялась, но спросить, отчего муж подобрел к ее старшей дочери, не смела: он был крут и на расправу скор.
Так и жила бы в неведении, но однажды застала на сеновале голую дочь и мужа, пыхтящего на ней. Сколько было крика и слез – не описать. Закончилось все полюбовно. Матери с тремя малолетними детьми идти было некуда, выносить сор из избы перед соседями было стыдно, и она покорно согласилась уступить дочери постель с мужем, лишь бы все осталось втайне.
И жила бы девчонка дальше в неге и холе, но ненасытная плоть сгубила. Приглянулся ей соседский парень, и не утерпела, стала по-тихому к нему бегать. Отчим вскоре заподозрил блудницу в измене, выследил ее. Парень, разумеется, убежал, а гулена познала плеть. Избивал ее отчим от души, рассвирепев не на шутку, оттого и сердце не выдержало – умер тут же, сжимая плеть в руке.
После похорон мать отыгралась за свое унижение: выгнала Вадну из дома, ославив на все село за то, что дочь гуляла с соседским парнем. Об отчиме, конечно, и речи не было.
Вадна не опечалилась, тут же прижилась у старого бобыля, платя за постой все тем же товаром, да еще и на стороне погуливала, благо новый хозяин благодушно закрывал на это глаза.
Все бы ничего, но в селе уж больно тоскливо, кумушки сплетничают, пройти мимо не дадут, не позлословив, и едва прознала Вадна о женолюбии князя Владимира (слава шла впереди князя), тут же решила свою дальнейшую судьбу.
Удача улыбнулась ей. Рать Владимира, как по заказу, окопалась у ее родной веси, и девушка не преминула этим воспользоваться, явившись прямо пред светлые очи князя.
Владимир оказался умелым любовником, чутким и терпеливым. Похотливая утеха принесла обоим наслаждение, после чего мужчина без сил откинулся на ложе. Девушка хотела перевернуться к нему лицом, но он вдруг резко толкнул ее, и она свалилась на землю.
– Походное ложе вмещает только одного, – грубо сказал князь, упреждая ее вопрос. – Можешь взять из сундука шкуры и постелить их под себя.
