Ярополк не мог поверить слухам: неужели из-за какой-то женщины Владимир решился поднять руку на него – брата и князя киевского!
Но вот он, Владимир, уже стоит под стенами Киева, а Ярополк смотрит с башни на вражеский лагерь и все никак не может понять: как так получилось, что соперничество привело к братоубийственной войне? Кто ее виновник? Кто затеял все это? Олег, Свенельд? Они оба уже мертвы и не могут держать ответ. Неужели виноват только он один?
* * *
Князь хмуро смотрел вдаль и не заметил подошедшей молодой женщины в черной монашеской рясе. Она обхватила его сзади за плечи и прижалась, потерлась щекой о его спину.
– Милый, пойдем ко мне. Я давно жду тебя.
Ее ласковые прикосновения вывели Ярополка из мрачной задумчивости. Он обернулся, обнял женщину, уткнулся носом в ее черные волосы. Какое счастье, что у него есть это утешение – его молодая жена.
Он никогда не забывал дня их первой встречи. Князь Святослав вернулся из очередного похода с богатой добычей. С детства Ярополк любил встречать отца, любил, когда тот, приветствуя, дружески обнимал его, отмечая вслух, что сын вырос, возмужал. От похвалы отца Ярополк приосанивался, оглядывал всех вокруг с гордостью, будто сам только что пришел с победой. Но на этот раз Святослав подвел сына к группе рабов и, посмеиваясь, подтолкнул к нему девушку в странном черном одеянии.
– Эту пленницу я дарю тебе, Ярополк.
Первое время юный княжич не знал, что делать с пугливой монашкой. Она целые дни простаивала на коленях, усердно молясь, и, едва он подходил к ней, вскакивала и убегала. Убежать далеко она не могла, охрана торчала у дверей терема, но все равно было обидно. К тому же она совсем не говорила по-русски, и Ярополк уже начал думать, что отец нарочно подшутил над ним, и не понимал: за что?
Святослав между тем собрался в новый поход. Предчувствуя, видимо, свою скорую смерть, он разделил земли между сынами, посадив Ярополка на киевский стол.
Ярополк был слишком молод, а бремя государственных дел слишком тяжело, поэтому он с головой окунулся в управление, совсем позабыв о Монахине – так ее прозвали в княжеской усадьбе за мрачный вид и темные одежды. Правда, Свенельд рассказывал, что девушка эта до пленения действительно была послушницей какого-то монастыря.
Смерть Олега так подействовала на Ярополка, что он долгое время никого не желал видеть, мучительно раздумывая о своей вине.
Вот в эти мрачные дни, полные безутешного страдания и раскаянья, Монахиня сама подошла к нему, взяла за руку, повела к себе в клеть. Там долго о чем-то шептала на своем языке, нежно гладила его волосы, лицо, плечи. Ее тихая плавная речь постепенно успокоила князя, и он уснул, а когда очнулся, увидел рядом на постели прижавшуюся к нему девушку. Она мирно спала.
Князь нежно к ней прикоснулся. Девушка проснулась и доверчиво потянулась к нему.
С тех пор прошло три года. Монахиня неотступно находилась при князе, выучила русский язык, и они подолгу разговаривали, наслаждаясь и беседой, и друг другом. Рядом с нею Ярополк отдыхал от каждодневных забот, забывал о несчастьях, чувствовал себя бодрым, полным сил и здоровья.
Монахиня давным-давно забыла о своем обете безбрачия и отрешения от всего мирского, хотя по-прежнему ходила в черном одеянии. Они оба хотели детей, и вот недавно Монахиня обрадовала любимого долгожданным известием о ребенке.
Надо сказать, что, не будь дитя, Монахиня так и осталась бы в наложницах. Ярополк ведь подумывал о женитьбе на полоцкой княжне – это было выгодно для обоих княжеств. Но судьба вмешалась вовремя: Рогнеда стала женой Владимира, а Монахиня понесла.
