Берег мистера Моро - страница 41
– Почти. Один момент уточнить. Яхта у меня маленькая, куда я вашего товарища спрячу?
– Ну, это уже твое дело. Найдешь какой-нибудь уголок.
– Пограничники…
Кудря затянулся сигаретой, выпустил струю дыма, потом прищурился, отчего лицо его покрылось сеткой морщин:
– Ты, Горбунов, не мельтеши. Не люблю я этого. Погранцы твое корыто уже столько раз досматривали, что жопу рвать не станут. Да и герой ты у нас – без пяти минут, а героев по-черному не шмонают. Так что ты не человека, слона провезти можешь, никто не чухнется.
– Я имел в виду датчан.
– С этими лохами вообще проблем не будет. Дружок мой плавает хорошо. Подойдешь поближе к берегу, и пусть плывет. Он – в одну сторону, ты – в другую. В общем, свободен, как говно в проруби.
– А зачем такие сложности? У нас границы не то, что прежде, не на запоре. Хочешь – в Финляндию с туристами, хочешь – с «челноками» в Польшу.
– Там какой-никакой, а риск. С тобой – никакого.
– Так уж никакого?
– Ну! Ведь ты молчать будешь и сделаешь все так, как велено. Потому что у тебя люди за спиной. Родители, инвалид этот… – Кудря показал глазами на Сашку. – Вякнешь – не жить им. У нас с этим просто.
Андрей сделал шаг, но качки в кожаных куртках заступили дорогу.
– Не чуди, Горбунов, – сказал Кудря. – Имей в виду, я к тебе пока с уважением. Сам приехал, сам говорю. Цени. Короче, сутки тебе на то, чтобы для дружка моего схрон на яхте подготовить. Завтра в это же время приеду – проверю.
Кудря бросил окурок под ноги Андрею, повернулся и пошел по причалу, заплетая коленями полы плаща. Телохранители чуть помедлили, вероятно, ожидая от Горбунова какой-нибудь выходки, но тот стоял, не двигался, и парни в кожаных куртках последовали за своим хозяином.
Бандиты сели в стоявший в отдалении шестисотый «мерин». Колеса «мерседеса» взвизгнули, проворачиваясь, и автомобиль скрылся за углом здания яхт-клуба. Кудря, видимо, любил быструю езду. Как всякий русский по утверждению малоросса Гоголя.
– Шиздец, – сказал Андрей.
– Полный, – согласился Сашка.
– Что делать будем?
– В милицию надо сообщить. Пусть повяжут.
– А что мы им скажем?
– Все. Пусть приезжают завтра и вяжут.
– Кого?
– Кудрю и кореша его.
– Кудреватых один придет. Ну, с бугаями своими, конечно.
– Тогда пусть Кудрю берут. Он все скажет – и про себя, и про других. Пусть только возьмут.
– На каком основании? Если бы у ментов против него чего серьезное было, они бы его давно повязали. Нет, эту сволочь с поличным брать надо, с уликами и доказательствами. Тогда он, может, дружка своего и сдаст. Что тоже, между прочим, не факт. Дружок-то, видно, наследил изрядно, должно быть, пострелял кого, засветился, а со счетов его все равно не списывают. Фигура, наверное, недаром же Кудря о нем так печется.
– Тогда надо уступить, согласиться для вида, тайник этот устроить, предъявить его и удостовериться, что Кудря не передумает. А потом уже в милицию идти. Перед самым отплытием их и возьмут. Тепленькими. Тут тебе и обвинение и обвиняемые.
– И марш «Прощание славянки». Складно получается, а все-таки еще помозговать нужно. Ладно, давай на «Птичку» перебираться. Мы сюда чего пришли? «Мельницу» примерить. А нас всякими пустяками отвлекают.
Андрей привычно, как делал это десятки, сотни раз, подхватил Сашку на руки и перенес по трапу на борт «Северной птицы». Усадил в кокпите.
Сашка достал из сумки «мельницу», осторожно надел ее на торчащие из палубы шпильки, прихватил гайками.