– Иосиф, – я позвонил адвокату, – скажите, сколько я всего должен денег?
– А вы, Степан, разве не знаете? – заюлил он.
– Назовите конкретную цифру.
– Четыреста шестьдесят тысяч. Но это с процентами. Выплачивать можно долго. Очень долго. Рассрочка на десять лет. Я договорился.
– А без процентов? Если я достану всю сумму сразу?
– Всю сразу?!.. – Хейфец помолчал. – Погодите, прикидываю. Без процентов, я думаю, выйдет четыреста десять тысяч. Да. Где-то так.
– Дом можно купить, – сказал я.
– Только в пригороде. И какой-нибудь захудалый. Зачем вам дом, Степан, мой друг? Вы же горожанин. Вы из Москвы. Не так ли? Большинство нью-йоркцев снимают квартиры всю жизнь. И счастливы.
– Ладно, я понял. Спасибо.
– И мой гонорар! – забеспокоился Иосиф. – Возьму с вас по-божески. Скажем, тридцать тысяч за все мои услуги, которые, как вы понимаете, стоят недешево, потому что не совсем законны. И ведь я же буду представлять вас в суде… А это, знаете ли…
– Знаю, я понял. Значит всего четыреста сорок тысяч.
– Ну да. Но мне гонорар заранее платить не нужно. Только половину. Остальную половину заплатите, когда мы точно будем знать, что вас не депортируют.
Какая удивительная щедрость с его стороны, подумал я насмешливо. Но вслух сказал:
– Я нашел человека, который еще кое-что продаст в России.
– Это замечательная новость. Вы очень обрадуете меня, если сразу погасите все долги. Солидные люди готовы подождать. Но на самом деле – они это очень не любят…
Когда я пообщался с Юрой, он долго смотрел на меня.
– Вот скажи мне, Калита, ты ведь вроде не дурак, не лох, так?
– Ну да.
– Так почему какой-то еврейский адвокатишка так запросто дурит тебя?.. Нет никаких солидных людей. Есть он один. Ты хоть знаешь, где он живет?
– Нет. Но я знаю его номер.
– В башне, на Парк Авеню. У него четыре ванных, бассейн и терраса с охренительным видом. Стоит такая квартирка миллионов тридцать. Это потому, что у него много таких клиентов, как ты. Ты, наверное, думаешь – зато он будет защищать меня в суде. Я навел справки. Он частенько проигрывает. Так что за свои деньги ты даже не застрахован от депортации. Но я тебя понимаю. Ты, наверное, был в таком ауте, что бумажки подмахивал не глядя, лишь бы с кичи выбраться?
– Да, – сказал я удрученно.
– Нет, поручитель там есть. Какой-то банкир. Я так понимаю, они действуют, как кооператив «Добрые услуги», оставляя клиентов без единого цента. Ну что, выбирай. Будем трясти банкира? Или сразу – уберем адвоката?
– Мне надо подумать, – сказал я. Закидону хорошо было рассуждать, а у меня все мое дело было завязано на Иосифе Хейфеце. Если он внезапно исчезнет, кто знает – вдруг полиция решит проверить всех его клиентов. А как же чертов суд? Как я пойду на него без адвоката? Суда я боялся.
– Давай возьмем деньги у банкира – и отдадим их адвокату, – решил я.
– Четыреста сорок штук?! – Юра покачал головой. – Ты неправильно как-то мыслишь. Я, падлой буду, если он деньги получит, он с тебя не слезет. Начнет и дальше пытаться из тебя что-то вытянуть.
– А я скажу, что у меня больше ничего нет.
– Нет, так не пойдет. – возразил Закидон. – На дурость я не подписываюсь. Предлагаю тряхнуть твоего поручителя. А деньги Хейфецу не отдавать. Поделим их с братвой.
– Закидон, – я напрягся. – Такое ощущение, что ты мне не помогаешь, что у тебя свой интерес в этом деле.
– Ну а як же без интересу-то? Я тоже хочу свой скромный гешефт поиметь… Чем я хуже этого твоего еврейского адвокатишки?
