Берегиня Чёрной Поляны - страница 3

Так что лёг я на думочку, свернулся клубочком и принялся денёчки наши летние вспоминать. Как ходили мы на речку с берегинями играть, песни петь, как на тёплом солнечном лугу с Алёшкой и Никитой играли, за грибами и за ягодами в лес бегали. Хорошо нам было летом. А потом разъехались мои друзья. Василина Егоровна увезла мальчишек в город, Водяной Дедушка9 девчонок в пансион морской какой-то на учёбу отправил. И остался я один при дедушке и бабушке. Нет, конечно, дядьки-то мои никуда не делись. Все на месте, но они же старые усадебные духи, с ними и поговорить особо не о чем.

Я вздохнул и повернулся на другой бок. Спать не хотелось, но и вставать я не спешил. До обеда было ещё далеко. Бабушка возилась на кухне. Крупу перебирала. Домовой10 помогал ей. В доме было тихо и тепло. В уголке уютно тикали старинные напольные часы, которые перед отъездом в город Василина Егоровна уговорила меня вниз с моей половины чердака спустить. Дескать здесь, внизу, они сохраннее будут, не отсыреют, не отстанут. Да если б не я, Ижевские и не вспомнили, что у них такая красота, от прадеда оставшаяся, под крышей дома пылится. Я опять вздохнул и потянулся. Вытянул одну лапу, другую. Поднялся, выгнул спинку горбом. Потоптался, кровь по лапам разгоняя, и присел, чтоб привести в порядок шевелюру. Из угла послышался чуть слышный шорох и писк. Мышка? Я прислушался. Как есть мышка! Вот ведь наглая, куда забралась! Ладно если б в хлев или курятник, но в дом! Мой охотничий инстинкт взыграл. Я припал к самому полу и принялся выслеживать добычу. Серенький мышонок выскочил из щели под плинтусом и побежал наискосок через комнату к дверям в сени. Я метнулся следом и одним прыжком сцапал нелегала. Мышка запищала, забилась под лапками. Но я не спешил её кромсать и рвать когтями, и она притихла.

– Ну и что мне с тобой делать, – замурлыкал я.

– Отпусти меня, я буду скромной и почтительной мышкой. Вот увидишь, я не буду воровать хлебных корок и остатки каши в твоей миске, – обещала мне всем своим видом мышка. Говорить она, конечно, не умела, ведь она была самой обычной мышкой, но язык тела был достаточно понятен. Я решил не брать грех на душу и опускаться до банального убийства.

– Мяаауу! Мяау! – я позвал бабушку.

Мария Дмитриевна откликнулась не сразу.

– Ох, ты, Боже мой! – всплеснула она руками, – Мышей нам только не хватало! Давай-ка, Васенька, души её скорей, заразу серую.

И баба Маня поспешила к углу под лесенкой в светёлку. Там она вооружилась веником, совком и встала, словно бравый солдат наизготовку, дабы с почестями проводить придушенную мной мышь в последний путь. Мне стало смешно, и я слегка ослабил хватку. Мышка встрепенулась, выскользнула из моих когтей и бросилась в кухню. Я за ней. Схватил, подбросил лапкой, придавил, и опять глянул на бабушку. Мария Дмитриевна стояла, пригнувшись, выставив перед собой совок и веник. У мышки явно не было ни одного шанса на побег.

– Хватит уже над живностью измываться. Всякая тварь земная и жить, и есть хочет, а ты её мучаешь. – Дядька притопал ко мне и заглянул в глаза, – И не стыдно тебе, племянничек?