Берегись, предатель! Я отомщу! - страница 17



- Начала за здравие, а закончила…

Кирьянов недовольно цокает языком, встаёт из-за стола и разминает плечи круговыми движениями.

- Мне не нравится твоё предложение. Точнее: нравится, но не всё. Ты попросила меня помочь тебе отомстить неверному предателю, и я согласился. Я хоть слово сказал тебе о том, что сам жажду мести или мечтаю поскорее избавиться от тебя? Правильно! Я не говорил этого, Катрин! Потому что даже мысли себе не допускал подобной. Мы пока не выяснили наверняка, стоит ли кто-то за всем этим делом. Вдруг Павел не обманывал? Такое маловероятно, но всё-таки имеет место быть. Разыгрывать твою смерть дальше? Вводить всех в заблуждение и начинать новую жизнь? Не ты ли хотела оправдания? Восстановить свою честь всегда слаще, чем строить всё под новым именем.

Вадим заводится не на шутку, и я понимаю, что кое-где моя идея действительно хромает. Мужчина прав, что смена имени сильно не спасёт, но в таком случае мы упираемся в тупик. Паша придёт в ярость, увидев Кирьянова. Он сразу догадается, что дело нечистое, потому что не сможет встретиться со мной в тюрьме. Да он ведь окончательно закопает меня. За побег мне такой срок припишут, что уже точно оправдаться не выйдет. И что делать в таком случае?

- В таком случае эту идею следует доработать. Отказываться от неё глупо, ведь она хороша… Правда? Ты ведь думал о таком варианте? Тебе понравилось начало…

- Да. Ты умная девочка, Катрин. Начало этой истории – огонь, а вот продолжение нам придётся доработать, но не сегодня. Завтра вставать рано, поэтому советую тебе лечь спать. Как там говорят умные люди? Утро вечера мудренее? Для начала я хочу убедиться, что с твоим здоровьем всё в порядке, а дальше будем думать. Пока у меня не сложился тот самый идеальный план в голове, но я верю, что он обязательно придёт. Нужно остыть после всех новостей и получить больше информации. Я не люблю, когда что-то недоступно мне. Чтобы держать руку на пульсе, лучше иметь в рукаве самых крупных козырей.

Всё верно. Мы не можем действовать слишком опрометчиво, но меня всё-таки пугает мысль, что Павел снова попытается искать встречи со мной и догадается об этом побеге. Корыстная надзирательница не перестала бы брать у него деньги просто так. А если…

- Вадим, - останавливаю мужчину голосом, когда он уже перешагивает порог и одной ногой стоит в коридоре.

Остановившись, он медленно оборачивается в мою сторону, устало улыбается, и почему-то сердце делает какой-то слишком неровный, неправильный удар от взгляда, коим Вадим смотрит в самую душу.

- Если надзирательница так любит деньги, с чего нам быть уверенными, что она не расскажет Павлу о моём побеге? Если он предложит ей хорошую сумму…

- Не расскажет, Катрин. В этом ты можешь не сомневаться. С такими людьми вопросы решаются не одними деньгами. Если надавить на их болевые точки и вскрыть грязные секреты, то никто не опередит тебя. Я знаю о ней чуть больше того, что не следовало бы знать постороннему. У меня была целая ночь после получения записки, и я воспользовался ей. Свой главный козырь я выложил, когда забрал тебя оттуда, но теперь уверен, что она будет беречь нашу тайну. И её коллеги тоже. На этом прошу окончить допрос. Я слишком сильно уморился. Сутки выдались тяжёлыми, а сейчас меня, наконец, отпустило. Со стола не убирай. Завтра вызову клининг, пока мы будем в больнице. Иди спать.