Берегите душу города - страница 12

Тут Костик отвернулся, с одной стороны этот вопрос прояснил наличие родных, а с другой…

– Не помню.

– Угу. А что ты ещё не помнишь?

– Ничего не помню, – это уже полушёпотом.

– Совсем ничего?

– Совсем.

– А шесть-ю-семь сколько?

– Сорок два, – моментально ответил Костик.

– Отлично! А «Му-му» кто написал?

– Тургенев, – скривился Костик.

Он терпеть не мог это произведение, так и не сумел прочитать, как Герасим топил собаку. И кто только его в школьную программу засунул?

– Ладно, допустим, – кивнул Виктор Егорович. – Теперь твоя очередь спрашивать.

Костик на секунду закрыл глаза, вспоминая недавно сформулированные вопросы.

– Где я и как здесь оказался?

– Сейчас ты в кольцовской городской больнице. Произошла авария на территории Научного Центра. В твоём доме случился пожар. Тебя нашли на улице, недалеко от дома без сознания.

– А день сейчас какой?

– Сегодня тридцатое августа две тысячи пятого года.

– А родители мои где?

Тут Виктор Егорович с медсестрой переглянулись. Она покачала головой и вздохнула.

– Костя, никто пока не знает, что с твоими родителями. Там сейчас территория оцеплена, работают пожарные, полиция. Мало пока информации.

Костик прикусил губу побольнее. Просто чтобы не зареветь.

Наверно в этот самый миг он для себя и решил, что родители скорее всего погибли. Может быть, при выписке доктор и говорил что-то о пропаже без вести, может и Святослав Семёнович повторял то же самое, но авария, пожар и полиция соединились в самую страшную картину.

Виктор Егорович предлагал задавать ещё вопросы, но Костик устал и поинтересовался только, когда его выпишут. Вообще-то захотелось спросить «куда», но язык не повернулся.

Выписали его через две недели и привезли на машине скорой помощи в интернат…

– Костян, хорош вздыхать, – пробубнил сонным голосом Головин. – Так жрать охота, что уснуть не могу. И ты ещё.

В темноте кто-то застучал пальцами по тумбочке, потом вспыхнул экран мобильника, который теперь и годился разве что на роль часов да будильника. Вася что-то тихо пробубнил, но слово жрать там тоже присутствовало.

– А Ким вернулся? – спросил Головин.

– Нету ещё нашего Кимушки, – ответил Сашка Меньшов. – Отдыхают наверно, расслабляются, в картишки режутся.

– Ага, и сушки грызут. Блин, есть охота, что сил нет, хоть бы карамелечку какую. Костян, у тебя там печенька не завалялась случайно? – Жалостливо спросил Головин.

– Не, веером же не дали ничего, – тут же отозвался Костик, радуясь темноте, потому что щёки его заалели: он был уверен, что жуёт после отбоя совершенно бесшумно.

– Обидно, мне родаки деньжат оставили на всякий случай. А тут ни буфета, ни автоматов. Хоть монеты глотай. – С обидой в голосе прошептал Меньшов. – И в магаз никто не отпустит. Хоть через забор лезь.

– Ага, чтобы потом трое суток в карцере? Иди, лезь. – Ответил Мартынов.

В этот самый миг дверь тихонько приоткрылась, и в спальню прошмыгнул высокий силуэт.

– Во, Кимушка нагулялся. – Громко прошептал Головин. – Сушек не принёс случайно?

– Не, новостей принёс. А вы чего не спите?

– Да в животах бурлит так, будто трактор под окнами заводят, – пожаловался Головин. – Даже карамелечки не принёс?

– Нет, Лидия Захаровна сказала, что продуктов в магазинах поуменьшилось. Сегодня гоняли чай с рафинадом.

– А Семёныч сказал, что только нам еды убавили в пользу девок, а оказывается и в магазине дефицит, – усмехнулся Головин. – Опять очередная тайна…