— В чем выражается моя странность?
— Задумчивая стала, молчаливая. Как говорится: ушла в себя, вернусь нескоро. Все хорошо у тебя?
— Да все нормально. Пока людей нет, может, пойдем чайку выпьем? — смотрю в сторону Дани, он кивает в знак разрешения.
— О, отлично! — радостно соглашает Оля и уносится в сторону служебного помещения.
Я, проводив подругу взглядом, подхожу к нашему администратору. Крепко сжимаю поднос, с сомнением смотрю на парня, который вопросительно смотрит на меня.
— Что? — первым не выдерживает Даня.
— У меня тут такое дело, — терзаю зубами губу, с трудом подбираю слова для сообщения о своем положении. Работа нужна, по закону меня не могут уволить, но... Всякое бывает.
— Не тяни, Катя, ради бога. Говорил давай.
— Понимаешь, я беременна, — выпаливаю признание быстрее, чем Даня успевает моргнуть. Смотрим друг на друга. Даня удивленно, потом задумчиво, а затем недовольно. Я испуганно.
— Поздравляю, но не рановато ли?
— Мне двадцать есть, — огрызаюсь, насупившись.
— Не мое это дело, хорошо, что сообщила.
— Меня уволят? — со страхом спрашиваю, сильнее стискивая поднос.
— По-хорошему надо, ты же с пузом подносы таскать не будешь, а по закону тебя никто уволить не имеет право. Вот головоломку ты подкинула, ведь нужно придумать, чем ты будешь заниматься.
— Прости, — опускаю глаза, чувствуя себя виноватой.
— Ладно, — как-то устало произносит Даня. — Иди чай пей, я подумаю, на какое место тебя позже перевести.
— Спасибо! — тихо благодарю, сдерживаясь от порыва его обнять. Ему это не нужно, да со стороны будет выглядеть странно. — Только давай этот разговор оставим между нами.
— Я тебя понял.
Радостная я убегаю к Оле, которая уже ждет с чаем и вкусняшками. Она сразу начинает жаловаться на свою жизнь. Основная больная и бесконечная тема — это парни. По ее мнению, все они козлы и всем им нужно только одно. Мои замечания, что она просто еще не встретила своего единственного, совсем не действуют. Когда мы допиваем чай и доедаем конфеты, заглядывает Даня и сообщает, что пришли посетители и их нужно обслужить.
Первая вскакиваю я, Оля не протестует. Я хватаю со стола блокнот, ручку, направляюсь к двери. Перед появлением в зале растягиваю губы в приветливой улыбке, но буквально на пороге замираю.
Сердце в груди перестает биться. Я отступаю назад, не в силах отвернуться и отвести глаза в сторону. Почему-то мне становится страшно и одновременно любопытно.
— Оль, я вспомнила, что мне срочно нужно позвонить сестре. Иначе потом я до нее не дозвонюсь, она будет на совещании, — вру и не краснею, нервно теребя блокнот.
— Хорошо, — соглашается ничего не подозревающая подруга.
Она без лишних вопросов, за что я ей благодарна, выходит в зал. Я выдерживаю ровно минуту и тоже выхожу в зал, но как воришка прячусь, чтобы меня никто не заметил. Встречаюсь с непонимающим взглядом Вани, прикладываю палец к губам, показывая ему, чтобы он молчал и не обращал на меня внимания. Ваня пожимает плечами, возвращается к своей работе, а я перевожу взгляд в зал.
Сердце еле бьется, я почти не ощущаю его стука. Глаза жадно разглядывают темноволосый затылок. Улыбаюсь, вспоминая, как мои пальцы зарывались в эту шевелюру, как оттягивала его голову, стиснув в пальцах несколько прядей. Сейчас волосы в полном беспорядке, скорее всего, челка нависает на глаза.
— Кать, — возникает передо мной Оля, с интересом меня разглядывая. Она замечает направление моего взгляда, нагибается ко мне и шепчет:
