- Вы тоже… что? - напомнила я ему, когда пауза излишне затянулась.
- Мы с ней тоже хотели завести ребенка. У нас не получалось. Тогда мы пошли на эко. Там я сдал сперму, но у нас и так ничего не вышло.
Он говорил, а меня все сильнее захлестывало горькое чувство. Я вспоминала, как хотела малыша… от того мужчины, который сейчас стоял в полуметре от меня. Как я постоянно намекала ему на это. Как жаждала когда-нибудь взять на руки сына или дочь, рожденного от Максима Фролова. А он посчитал, что для него важнее карьера, развелся со мной, а когда женился снова, прибегнул к эко, лишь бы завести ребенка от другой.
И вот теперь я ношу малыша, зачатого от спермы Макса, он говорит, что хочет участвовать в судьбе своего ребенка… но прошлое ведь не перепишешь.
- Так. Я не хочу вообще больше знать ничего, - процедила я, поднимаясь и кивая на выход.
- Что? - не понял Фролов, так и оставаясь недвижимой скалой, которая вдруг выросла посреди моей квартиры.
- Я ничего не хочу знать. Ни о том, как вы там и кого хотели со своей женой. Ни о том, что ты отец, или не отец моего ребенка. Он только мой. И точка.
Я подошла к Максу и сделала то, чего так хотела - пихнула его обеими руками в грудь, заставляя отступить на один крошечный шаг. Один! Как будто я не мужчину оттолкнула, а каменную глыбу.
- Не получится, Ксю, - покачал он головой. - Как я уже сказал, я хочу участвовать в судьбе своего ребенка.
- А я собираюсь… я собираюсь выяснить все. Как минимум! - воскликнула я и, подойдя ко входной двери, распахнула ее и указала Фролову на выход.
- Ты мне не веришь? - вскинул он бровь.
- А с чего бы мне это делать? - парировала я. - Ты пришел, рассказал небылиц. Почему я должна вдруг тебе поверить?
- Мы можем съездить в клинику вдвоем.
- Нет уж. Я поеду туда сама. И потребую ответов на все свои вопросы. А сейчас хочу только одного - чтобы ты ушел.
Я еще раз указала Максу на выход из квартиры, и Фролов, как ни странно, подошел ко мне и сказал:
- Мы еще поговорим об этом. Когда ты поймешь, что я прав.
Когда я пойму, что он прав. Вот, что сейчас его волновало.
- Уйди, пожалуйста, - прошептала я едва слышно, и смогла вздохнуть спокойно только тогда, когда за Максом захлопнулась дверь.
- Ксения Валерьевна, нам очень жаль… - услышала я, когда попыталась выяснить все об этой ужасной ситуации, в которой оказалась.
Эти слова прозвучали как приговор. Им было очень жаль, а мне - было очень больно. Я мысленно смирилась с тем, что отцом моего ребенка взаправду был Максим Фролов. Но не смирилась с другим - пренебрежением мною, как потенциальной матерью его детей в то время, когда я хотела этого больше всего на свете.
- Вам очень жаль? - усмехнулась я горько.
Что толку рассказывать, что моя жизнь рушилась прямо сейчас, когда сотрудники клиники будут действовать исключительно в своих интересах.
- Мы выплатим вам компенсацию! Очень хорошую компенсацию!
Ну и что я говорила?
- Мне не нужна компенсация. Мне нужно спокойствие, - ответила я и, поднявшись, направилась к выходу из клиники.
Теперь все было яснее ясного. Отцом моего ребенка действительно был Макс Фролов, который в пору нашей семейной жизни совсем не хотел иметь детей.
И от которого я сейчас по ошибке забеременела.
Судьба умела посмеяться над людьми.
