— Вот-вот, — тянет Глеб. — Она хорошая девчонка, Давид. Они все Громовы хорошенькие, — подмигивает мне.
— И та блондинка с пучком тоже, — поигрываю бровями, говоря о той, что мне укол делала недавно. И я могу с уверенностью сказать, что рука у неё лёгкая. Даже не почувствовал ничего.
— Ой, не начинай, — закатывает глаза Кудинов. — Личность интересная. Не каждый день увидишь ветеринара, который разводит обезьян. Необычно. Мне интересно. Это нормально,
— Ага-ага, — якобы соглашаюсь с ним и беру трубку. — А номер?
— Там забит номер, — отвечает он мне и я, открыв книгу контактов, нахожу всего один номер. Моей матери. — Чтобы не отследили. Мара сделала, — объясняет он мне.
— Она?..
— Шарит во всём этом, — поясняет он. — И работает на тебя. Но сейчас на больничном.
— О, — удивлённо открываю рот и, поняв, что мне ещё многое придётся вспомнить, набираю родительницу.
— Да, слушаю! — отвечает мама сквозь слёзы. — Говорите.
— Мам, это я, — сразу же отзываюсь. — Не плачь! Прошу!
— Давид! — кричит она. — О боже, сынок! Ты где?! Виктор! Это Давид!
— Мам, я уехал загород с близкими мне людьми, — говорю ей, глядя на совершенно спокойного Глеба. — Мне нужно подумать обо всём происходящем. Дать себе время. Я не помню эту Иру и не хочу на ней жениться. Обо мне здесь есть кому позаботится. Я живу в доме одной прекрасной особы с медицинским образованием. Вокруг меня куча людей, заинтересованных в том, чтобы я вспомнил всё. Так что не переживай!
— Давид, что ты несёшь! Никто не позаботится о тебе, лучше чем я!
— Я знаю, мам, — вздыхаю в трубку. — И ценю это. Но мне нужно вспомнить всё и лишь тогда я вернусь.
— Давид!
— Давид! — кричит Иза на фоне. — Немедленно возвращайся! Эта ведьма с каждым днём подпитывается силой и я скоро её не смогу изгнать! Придётся голову отрубать, а папа отказывается мне топор точить!
— Иза! — пытается успокоить её мама. — Извинись немедленно!
Моя младшая сестрёнка вовсе не кровожадная. Просто если человек ей не нравится и она чувствует в нём какую-то гнильцу, то всеми методами пытается из своего мирка вытолкнуть. Начинает с обычных бесед, потом переходит на мелкую порчу имущества, а затем в ход идут угрозы и запугивания того, что она сделает. Но ничего такого она не сделает. Изка — ангелочек.
А вот если если человек ей нравится. Вот тут стоит бояться на самом деле. Залюбит до дыр и прохода не даст, крича всем вокруг, как сильно тебя любит. Но главная её любовь — это я и Тиана.
— Такие слов не понимают, маменька, — отвечает Иза родительнице. — Таких только ремнём пороть надо!
— Иза!
— Мам, я позвоню вам завтра, — прерываю их. — А сегодня я должен отдыхать.
— Давид!
— Мам, я всё решил! — чётко произношу. — Я взрослый мужчина и сам вправе решать, что мне делать.
— Ты хоть ешь нормально? — вздыхает она в трубку страдальчески.
— Да, — киваю, будто бы она меня видит. — Меня очень вкусно накормили сегодня ужином дважды.
— А кровать? Тебе удобно? — хватается она за вопросы.
— Очень.
— А можно я приеду и хоть глазочком на тебя посмотрю?
— Не тяни время, мам, — хохочу, читая её как открытую книгу. — Я знаю, что ты делаешь. Пытаетесь с папой засечь местоположение моё? Да?
— Виктор! — рычит мама. — Ты зачал слишком умного сына!
— Люблю вас! Позвоню завтра, — кидаю и отключаюсь, чувствуя улыбку. Ребята ещё даже не догадываются, что веселье только начинается. Теперь родители будут искать меня ещё тщательнее. — Готово, — протягиваю телефон Глебу.
