– Вам кого? – спрашивает недружелюбно и нахмурив при этом густые брови.
– Настя у себя?
– А, Морозова? Да, у себя. Проходите, – чуть оттаивает девушка.
Она не спрашивает, кто я такой и по какому поводу пришел. Немного сторонится, пропуская меня в квартиру, и захлопывает следом дверь. Внутри пахнет котлетами и ягодным пирогом, ремонт квартиры совсем простой, оставшийся в наследство из Советского Союза. Я снимаю с себя ботинки и шагаю по втоптанному ковру туда, куда указывает мне рукой тучная девушка. По дороге несколько раз натыкаюсь на таких же беременных. Они разные, но их, кажется, здесь целая община, и от этой новости идёт кругом голова.
Комната Насти самая последняя. Я настойчиво стучу в дверь и после тихого: «Войдите», прохожу в крошечное помещение. Полотки здесь низкие, мебель старая, как и всё, что находится в этой квартире. А по центру комнаты висит перегородка из темной цветастой простыни. Кажется, что девушка делит комнату напополам со своей беременной подругой.
– Что… что вы здесь делаете?
Настя поднимается со своей кровати и отбрасывает плед в сторону. Кажется, она спала, а я её разбудил. Глаза чуть припухшие, а на щеке остался едва заметный след от подушки. Одета в простой хлопковый халат, который сильно натянут в области живота. Светлые прямые волосы рассыпаны по плечам, а на лице по привычке ни грамма косметики.
– Мы так и не поговорили, Настя, – усмехаюсь в ответ.
Лицо девушки покрывается заметным румянцем, а зелёные глаза бегают из стороны в сторону.
– Нам не о чем говорить, – произносит она, гордо вскинув подбородок.
Смотрит куда-то в окно, пытается казаться невозмутимой. Маленькая, беременная, гордая. Я делаю шаг навстречу и осторожно опускаю конверт с деньгами на её кровать, благо не панцирную. От Насти едва уловимо пахнет малиновым гелем для душа и мандаринами.
– Считаю нужным предупредить тебя – завтра утром ты переезжаешь отсюда.
Даю себе мысленную установку не давить на неё, но всё же командирский тон проскальзывает в моём голосе.
– Что?
Она наконец-то смотрит мне прямо в глаза. Зелёные радужки становятся темнее, а ноздри широко раздуваются от злости.
– Артур, мне кажется, что вы переходите рамки. Мне и здесь… – она обводит рукой невзрачную комнату, – … достаточно комфортно.
Врёт и не краснеет.
– Тебе – возможно, но весьма сомнительно, – смягчаю голос. – А вот будущему ребёнку не подходят такие условия. Подумай сейчас о нём и его благополучии. До утра подумай, – произношу напоследок и делаю шаг назад. – Завтра утром за твоими вещами приедет Максим. Отныне он будет активным участником твоей жизни и жизни вашего будущего ребёнка.
9. Глава 9.
Артур
Когда я веду автомобиль в сторону дома, за окнами усиливается вьюга. Дворники едва справляются с налипшим снегом на окнах, поэтому мне приходится сбавить скорость, чтобы на хрен не разбиться. Адреналин в крови зашкаливает, и мне правда жаль, что нельзя сейчас разогнаться до двухсот километров в час, чтобы хоть немного выплеснуть его. Не знаю, что впечатлило меня сегодня больше – условия беременной общины или недовольный взгляд Насти, когда я уходил. Казалось, что едва я переступлю порог её арендуемой квартиры, она порвет конверт с деньгами на мелкие лоскутки, только бы не быть мне обязанной.
Я не боялся за то, что Настя вновь исчезнет. Во-первых, идти ей все равно некуда, во-вторых она совсем неглупая девочка, а в-третьих, я всё равно найду её. Недаром я дал ей целую ночь на раздумья. Утро вечера мудренее, сейчас она хорошенько подумает и поймет, что гордость в данном случае совершенно неуместна.
