– М-м-м, пахнет мандаринами.
Макс садится в кожаное кресло цвета слоновой кости и взъерошивает рукой густые темные волосы. Немного длиннее и непослушнее, чем у отца, и на два оттенка светлее. Непроизвольно замечаю, что постоянно сравниваю их. Вот только зачем и для чего понять не могу. Несмотря на то, что это отец и сын, логично ведь, что они разные.
Максим тут же берет пульт с журнального столика и переключает мой любимый фильм «Один дома», который я нашла по местному телеканалу. Находит футбольный матч и откидывается на спинку кресла. Я сажусь напротив него и, по правде говоря, не знаю, о чем именно с ним говорить. Мы стали совершенно чужими и далекими, единственное, что связывает нас навеки – это совместный ребёнок. А ведь когда-то давно, чтобы меня покорить, Макс вел себя иначе и таких неловких пауз у нас не возникало.
– Как самочувствие? Папа говорил, что у тебя травма?
Он заводит руки за голову и внимательно на меня смотрит. Когда находит взглядом перебинтованную руку, немного хмурится.
А я… когда вспоминаю, как бережно моей ладони касались грубые руки Артура, чувствую, что меня бросает то в жар, то в холод. И то самое место на тыльной стороне ладони, куда отец Макса втирал лечебную мазь, начинает вновь нестерпимо жечь.
– Уже всё в норме.
Отвожу взгляд в сторону телевизора, потому что боюсь, что моя реакция не останется для него незамеченной. К счастью, Максу всё равно. Он быстро перепрыгивает с темы на тему, коротко интересуется, как часто шевелится ребёнок и всё ли готово к родам, а потом задает совершенно неожиданный для меня вопрос.
– Слушай, Насть, что ты делаешь на Новый год?
По началу я даже теряюсь. Он же спросил об этом только из праздного любопытства? Или… нет? Нервно ёрзаю на диване и убираю за ухо непослушные пряди волос.
– О, на самом деле у меня много планов. Самых разнообразных планов в мире. Знаешь, мне кажется, что веселее и интереснее чем у меня – ни у кого Нового года не будет. Потому что я проведу его вот на этом диване, – хлопаю руками по светлой коже и усмехаюсь. – Буду лопать мандарины до тошноты и смотреть «Иронию судьбы». Вот и все мои планы, Макс. Вот такая у меня интересная и насыщенная жизнь.
Не знаю, зачем я выплескиваю на него своё отчаянье. Не знаю, почему не отделываюсь всего парой стандартных фраз, а продолжаю и продолжаю нести весь этот бред. Будто, если я выплесну всё это на него, что-то в этой жизни изменится.
Макс напряженно молчит и смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами. Догадываюсь, что они достались ему от матери. Слишком светлые и немного женственные – с длинными изогнутыми ресницами, которым позавидовала бы любая девчонка и даже я.
– Если хочешь, мы можем отпраздновать этот Новый год вместе, – неожиданно предлагает Максим, и я тут же открываю рот от удивления. – У отца есть загородная дача. Раньше, когда бабушка и дед были живы, мы ездили туда каждые новогодние праздники, а после их смерти ещё ни разу. Можно нарядить ёлку, заказать доставку еды и отметить праздник всем вместе. В узком кругу.
– Всем вместе? – переспрашиваю, всё ещё не веря своим ушам.
– Ну да. Я, ты и мой отец. Насколько я знаю, он никуда в этом году не собирался.
Облизываю пересохшие губы и чувствую, как вновь горят мои щёки. Лучше всего было бы отказаться от этой затеи, придумав хорошую отмазку, словно я еду к себе на родину или отмечаю с подругами. Но после моей дурацкой исповеди слишком поздно. Я выложила ему все свои карты.
