– Хочешь сказать, что будь Люба твоей дочерью ты бы гордилась ею? – Спросила я, не сумев сдержаться. Обидные нотки проскользнули в моем вопросе. Я прямо-таки задрожала от негодования. Несправедливости. Я, значит, стараюсь изо всех сил спасти нашу с ней семью от бедности и голода, а мама мечтает видеть во мне лишь вертихвостку.
– Почему бы нет? Не вижу ничего плохого в том, чтобы нравиться мужчинам. Вызывать у них низменные желания - это так забавно. – Залилась Анна Михайловна задорным смехом, у меня же грудь сжали невидимыми тисками.
Как же жутко ее слушать. Невыносимо. Захотелось бросить все и уехать. Пусть живет, как знает! Я даже не буду против, если в один прекрасный день Люба займет мое место. Посмотрим, как Анна Михайловна вместе с ней проживет на милостыню от мужчин, которых удастся охмурить!
«Ой, какой бред. – Отозвался внутренний голос. – Сама-то веришь в то, о чем говоришь? Да, если Люба охомутает богатого мужчину, то тот точно бросит весь мир к ее ногам, а она благосклонно примет его дар. Ты же хочешь всего добиться своими силами, поэтому путь у тебя куда длиннее и извилистее, чем у кокеток всяких».
– Чего молчишь? Обдумываешь мои слова? Рада, если так. Возможно, до тебя хоть что-то дойдет и тогда поймешь, что я права. – Анна Михайловна сладко потянулась.
– Да? Сомневаюсь в твоей правоте. – Заявила я, заслужив очередной недовольный взгляд от мамы. – Вспомни: ты ведь говорила, что я не получу повышения без влиятельного «друга». Я же опровергла твои слова.
– Тебе помог Андрей. Разве нет? – Припомнила мне мама.
– Да, но помог по-человечески, ничего не прося взамен. И никогда не пытался соблазнить. – Не став упоминать о случаях, когда Исаев дразнил меня. – Я не знаю, как бы чувствовала, окажись чьей-то любовницей ради более высокого поста. Это мерзко.
– Да брось ты. Зато уже давно б купалась в огроомных деньгах. – Анна Михайловна отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.
– В чужих деньгах. Это не моя судьба, мама. Я сама способна выбрать дорогу. – Твердо ответила я.
– Ну, и дура! Из-за твоей твердолобости мы вынуждены прозябать в этих дряблых стенах! Я же говорила, что не могу идти работать! Тем более, что ничего делать не умею. Я думала, ты моя - надежда, но с каждым днем все огорчаюсь. – В гневе закричала Анна Михайловна, приподнявшись на постели. – Надоело так жить! Я не для такой жизни рождена!
– Ты сама разрушила свое счастье. Ты ушла от моего отца и обрекла и себя, и меня на нищенское существование. – Я решилась высказать то, что раньше не смела. – Ты могла сохранить семейное счастье. Всего лишь требовалось быть верной и не убегать за первым попавшимся смазливым мужчиной. Альфонсом.
– Заткнись! Не тебе меня судить! – Анна Михайловна сорвалась с кровати и подбежав влепила мне хлесткую пощечину. Моя голова чуть дернулась, а на щеке постепенно образовывался след от удара. – Какое ты имеешь право дерзить мне? Как смеешь, говорить, что было хорошо, а что плохо?! Я любила того человека, поэтому и сбежала вместе с ним! Ясно?! И вообще, не желаю слышать о нем плохое из твоих уст. – И злорадно усмехаясь, добавила: – А вдруг окажется, что именно он твой отец? Что делать будешь?
Я молчала от потрясения. Подобного поворота событий я не ожидала.
– Правильно. Лучше молчи. – Удовлетворенно кивнула мать. – Иди к себе. Я не намерена разговаривать с тобой. Уже достаточно подпортила мне настроение.
